Лисьи глаза были полны лукавства. А лицо… казалось смутно знакомым. Откуда только?

— Правда что ли? — обрадовался Фебр, в котором с выздоровлением пробуждалось вполне объяснимое желание есть почаще.

— Правда, — улыбнулась обережница, снимая с блюда полотенце.

Пироги засияли на солнце румяными маслянистыми боками. Загляденье!

Светловолосая девушка, не дожидаясь приглашения, сразу же сцапала пирожок и взялась жевать:

— Вкусно… Как вы такое делаете?

«Как вы», «такое»…

— Как тебя зовут? — со смутным содроганием спросила Лесана незнакомку.

— Мара, — легко ответила та.

«Так вот ты какая…» — подумалось обережнице, но в следующий миг её окликнули, прервав размышления:

— Лесанка! Лесанка!

Она обернулась, гадая, кто же это так надрывается.

Со стороны ученического крыла быстро шёл Велеш. Он улыбался, и в светлых глазах отражалась неприкрытая радость от встречи. Зимой они с Лесаной виделись мельком и не успели даже толком поговорить.

— Велеш! — помахала рукой девушка, а когда мужчина приблизился, протянула ему блюдо с пирогами.

Колдун ухватил лакомство и тут же спросил:

— Это ты меня так встречаешь — угощением?

Она улыбнулась и зачем-то брякнула:

— А Милад погиб…

Улыбка сошла с его лица, словно не было её.