— На полпути к смерти. — беззаботно усмехнулся эльф.

Он стоял с полуторным мечом и в своих черных вороненых доспехах спиной к городскому пожару, навевая нехорошие ассоциации с королем дикой охоты.

КПВ хотел пройти вниз на стену, но понял, что Эол перекрывает ему выход.

«Бля…»

О том, что должно произойти дальше Кириллов уже мог догадаться.

— Ты мне обязан. — вдруг заявил Эол.

— Это чем же ещё?

— Многим. От твоего лечения на острове эльфов до спасения твоей женщины. Я провел ритуал воззвания.

— Допустим. — тяжело вздохнул КПВ. — И что ты хочешь? Оружие, золото? Возможно, у меня есть шанс снова скоро законтачиться с Ауле. Слыхал про такого? Это он нас сюда забросил. Могу пожелать что-нибудь из нашего мира. Хочешь, книжку по химии? Научишься всякие яды там делать и наркоту.

— Мне нужен камень. — безапелляционно заявил Эол. — Сокровище, что ты нашел в Ангбанде и носишь под броней. Отдай мне камень. Тогда мы квиты.

— Не могу. — ответил КПВ, чувствуя как события на полной скорости несутся ко всем чертям. — Он нужен для…

— Исполнения воли Махала. — кивнул Эол. — Не сложно было это понять. Но мне нет дела до планов кузнеца.

— Ну там кажется что-то про спасение мира было… — вздохнул КПВ. — Мы уже столько сделали для исполнения этих планов.

— Вы? Да, сделали многое. Но меня сейчас заботит только камень. Отдай мне его и я уйду.

— Ты не понимаешь… Этот Ауле… Если его планы пойдут нахер, то пойдем нахер мы все. Он так просто этого не оставит. Выпустит этого великана своего. Понимаешь?

— Конечно. — усмехнулся эльф, словно КПВ ему пытался рассказать, что два плюс два равно четыре. — Это ты не понимаешь, какой предмет тебе достался. Не понимаешь его значение и силу. Не сможешь его использовать. Столько войн, крови, смертей… и все равно камни того стоят. Я знаю, что ты мне его не отдашь. Спрашивал больше из уважения. Это Сильмарилл. Их никто никогда никому не отдавал просто так.

Эол поднял меч, занимаясь боевую стойку. Глаза эльфа блестели спокойной, гордой и мудрой жестокостью. Так мог смотреть на жертву орел, имей он опыт и разум тысяч лет жизни. Не было в Эоле ни примитивной злобы фалмеров, ни гнева монстров, ни железной преданности орков. Этот эльф прожил дольше, чем стоят пирамиды. Он видел практически все, что доступно жителям его мира: любовь и ненависть, дружбу и предательство, высокие искусства и грубые забавы. Он, лучше чем кто-либо, знал как устроен мир. И отверг все, выбрав из многообразия лишь искусство охоты. Путь убийства. Это был абсолютно осознанный и свободный выбор. Не просто долг, как борьба со злом у многих других эльфов, но призвание. Жизни остальных, волю богов, даже судьбу мира, он готов был променять на собственное желание без всяких сожалений.