Лар хотел рассмеяться, прежде чем разорвать наглецов на куски. Здесь он был неуязвим. Однако какое-то странное ощущение холода вдруг накрыло великана. От клинка в теле расходились волны спокойной и смертоносной силы.

«Будь проклят, Ауле.

Навеки проклят». — Успел подумать Лар, когда его дух потерял окончательно связь с телом.

— Сработало таки… — удовлетворенно заметил Лестер.

КПВ ловким движением выдернул меч из туши поверженного врага.

— Сержант был прав… — вздохнул Кириллов. — Упокой Господи его душу. Мы всюду вернулись по два раза. И сейчас я поставил точку в экспедиции.

— Что-то кончается, что-то начинается. — ответил Лестер, выкидывая в море ещё дымящийся пистоль.

— Зачем ты так? — спросила его Гунлед.

— Пороха все равно больше нет, да и стремная штука. Постоянно думал, что она у меня в руке взорвется. А тебе не жаль…

Лестер кивнул в сторону тела Лара.

— Жаль, что этого не случилось раньше. — мрачно ответила она. — Идите. Я сброшу его в море и вернусь.

Двое мужчин поднялись на каменную гряду, откуда открывался вид на зеленые равнины и рощи середины острова. Там безмятежно паслись стада овец и коров, не подозревающие о смене власти в округе.

— И что дальше, герр капитан?

КПВ взглянул на море, где виднелись мачты двух его кораблей.

— Мы нажремся, починимся, возьмем в оборот запасы покойного мудака и воспользуемся правом, которое нам дал Ауле. Кстати, не передумал?

— Я остаюсь. — неуверенно ответил Лестер. — Были сомнения. До сих пор сомневаюсь. Знаешь, там есть свои плюсы. Интернет, кофе, чипсы…

— Гастрит.

— Минусы тоже есть. Но… — Лестер вздохнул. — Я там уже не приживусь. Скажет ведь кто гадость — голову снесу. Вдруг потом на игре, или просто в лесу… Возьмет тоска, а назад уже дверь закрыта. Там есть свои плюсы. Можно было бы месяц-другой отдохнуть. Поспать на перинах, покататься на поезде, но жить и умирать… Мне теперь только здесь. Короче, остаюсь! — наконец выдал Лестер.

— Я остаюсь… — напел КПВ, а уже привычная музыка в голове обернула это куплетом знакомой песни:

— Я остаюсь, чтобы жить! — уверенно закончил Кириллов, смотря как чайки поднимаются со скал в небо.