Съев только первую, поднимаюсь с постели и иду к двери. Прислушиваюсь и пытаюсь понять, откуда исходит звук. Моментально осознаю, что источник за стеной в комнате Кати.

Выхожу в коридор — темно, ни одна лампочка не горит. Звук становится громче, и я понимаю, что это стон… Но не от наслаждения, а от нестерпимой боли.

Полетаю к двери и пытаюсь открыть — заперто.

— Катя, ты как? — кричу я.

В ответ стоны лишь становятся громче. Пытаюсь выбить дверь ногой, но ничего не выходит. Там слишком серьёзный замок.

На ощупь определяю, где находится отверстие под ключ…

— Нашёл!

Достаю «Беретту», в упор целюсь в засов сверху вниз, так, чтобы случайно не подстрелить девушку. Отстреливаю весь магазин и бью в дверь плечом. Она поддаётся и с хрустом открывается.

В свете ночника я вижу Катю, вошкающуюся на полу. Побегаю к ней и замечаю, что её татуировка немного изменилась. Вот ведь дура! Всё-таки решилась на прорыв.

Рядом с Катей валяется неиспользованная сыворотка. Видимо, девушка не смогла ею воспользоваться. Без раздумий вкалываю ей спасительную дозу ССП.

Катя медленно перестаёт трястись, стоны тоже утихают. Я сижу рядом и жду, пока она придёт в себя. В коридоре в это время начинается паника — мои выстрелы разбудили половину общежития. Вот только никто не спешит покидать своих комнат, судя по всему, максимум на что решаются студенты — это выглянуть в коридор.

Катя, наконец, затихает и перестаёт дрожать.

— Вот ведь дура… — бурчу я. — Говорил же, что не готова.

Она никак не реагирует и лежит с приоткрытыми глазами. Трогаю её шею — пульса нет. У бедняжки остановилось сердце!

Распахиваю её рубашку, отрывая пуговицы, и начинаю делать сердечно-лёгочную реанимацию. Пятнадцать быстрых нажатий, затем один вдох и так по кругу.

— Скорою! — ору я. — Целителей!

Продолжаю работать «сердцем» и понимаю, что не дождусь помощи от однокурсников. У меня остаётся только один вариант, как позвать на помощь самому.

Создаю обычного «Орла» и выпускаю весь магазин в окно. Грохот поднимается такой, что к нам точно придут…

Продолжаю надавливать на грудную клетку и делать искусственное дыхание. Обухом по голове бьёт меня мысль о том, что я могу быть повинен в смерти Кати… Пусть она и сама приняла это решение, но ведь из-за меня…

Смотрю в её безжизненные глаза и понимаю, как себя чувствую те, из-за кого другой человек кончает с собой. А ведь шансы были против Кати и, получалось, что она с большой долей вероятности шла на суицид…