Баллард вполне разумно спрашивает, почему Эстер сама не протуннелирует жителей Кумиша под землю. Собственно, для чего ей нужны мы? В ответ я рассказываю про отряд Мюллера, который, вместо того чтобы оказаться на борту корабля, застрял в стенах одного из туннелей. Расчеты активных ИИ без участия главного компьютера слишком неточны, чтобы проделать такой маневр. Последняя попытка закончилась неудачей, и наши товарищи погибли зря.
У меня начинает срываться голос, и я поспешно возвращаюсь в палатку.
Мы снова на посту у ворот, и мне кажется, что этот караул станет для нас последним. На ужин, кроме пайков, мы получили таблетки от начальницы медсанчасти – может, обогащенный модафинил, а может, какой-то наркотик. Мы чувствуем себя свежими и отдохнувшими, несмотря на вечернюю работу в казармах, а все проблемы, разрывавшие наши мозги, оказываются будто за стеклом.
Не знаю, как такое может быть, но в какой-то момент на посту появляется Неми. Парни улыбаются ей и слегка отводят взгляд, когда она меня целует. Теперь нам уже все равно, и мы не заботимся даже о видимости. Нарушая все правила безопасности и приказы, мы отходим с девушкой чуть дальше в сторону холмов. Она держит меня под руку, и мы делаем вид, будто прогуливаемся.
Капитан Заубер обо всем ей рассказала, чтобы та поняла, в какой кошмарной ситуации я оказался. После долгих раздумий она также попросила Неми о помощи во время операции. И теперь девушка просит у меня прощения.
Я не могу на нее гневаться – просто не сумел бы, даже если бы она все еще злилась. Никто не писал мне таких писем, как она, никто столь упрямо меня не поддерживал и не жертвовал собой просто так. Самоё ее присутствие приносит мне облегчение и радость. Но сейчас мы не можем обниматься и возиться на койке, чего мне больше всего бы хотелось.
Над нами, высоко над пустыней Саладх, расцветает бледное зеленоватое облако. Оно напоминает полярное сияние, хотя мы ближе к экватору, чем к полюсу. Магнитные возмущения вокруг холма вызвали аномалию, восхитившую Неми. Она показывает на зеленое свечение и говорит, что это доброе предзнаменование, в очередной раз повторяя, что может сделать для нас все, что угодно. Мы сбежим из этой ловушки, ибо пока живы, у нас есть шанс.
Я на мгновение крепко прижимаю ее к себе, забыв о войне. Если бы я мог перемещаться во времени, как тот чертов туннельщик, я вернулся бы в Харман, к первым минутам, которые мы провели вместе, и первым робким разговорам. Мне хочется верить, что все впереди, что вся жизнь, которая нам осталась, не ограничивается несколькими часами. Хочется верить, что любовь подобна щиту, который оберегает нас от зла.