Она взглянула с некоторым подозрением.

— Ты ведь вернешься?

Ох уж эти волшебницы с их даром предчувствия… Меня вдруг захлестнула грусть и сильное желание ей все рассказать. Вспомнилось сколько раз она мне помогала за последние два года, как попали в облаву в магазине игрушек, и как она принудительно жила у нас в квартире по приказу начальства… Хорошие были времена, мы с ней всегда отлично чувствовали себя в команде.

Хотелось признаться ей, что если бы не Лина, мы бы могли…

— Конечно вернусь, не глупи. — Улыбнулся я.

Нет, лучше я ничего не буду ей говорить. Это не нужно. Тем более не сейчас.

Портал открылся и я шагнул в него, зная, что больше их никогда не увижу.

* * *

Я бежал по аллее, озаренной алым светом пожаров. Огонь, казалось, перекинулся на небосвод, краснотой заболели даже звезды. Магистрат бился в конвульсии, сражаясь с заразой, что грызла его изнутри, и это отлично олицетворяло моё внутреннее состояние.

По пути я пытался связаться с Алисой, и через наушник и телепатически, но ответа не было. Я её не чувствовал.

Подбегая к внешнему двору Экспоненты, я услышал разрывающий воздух звук, и замер на секунду, разглядывая со ступеней площадь. У Магистериума мелькали вспышки битвы. Небо прорезали белые лучи, что можно было спутать со светом прожекторов, серебряное сияние покрывало шпиль пирамиды, огненные следы то и дело взмывали ввысь.

Сверху, отделившись от звездного моря, падал левиафан. Я наблюдал, как могучее тело рухнуло на Пирамиду, снесло своим весом угол площадки и вместе с ней повалилось на землю, похоронив бьющихся внизу воинов.

Звук его падения добрался тихим рокотом, окрестности Магистериума закрыла стена пыли, поднятая его падением.

У меня не нашлось слов, чтобы выразить мои чувства по поводу случившегося, я лишь выдохнул холодный воздух и отвернулся. Я должен был спасти то, что ещё осталось. Я иду, аудиторе. Я рядом.

Ступени устилали обгорелые тела, и чем выше я поднимался, тем больше разрушений и трупов встречалось на пути. За Экспоненту сражались ожесточенно, кроваво, — Дюмар не жалел сил, защитники не отступали до последнего.

На первой площадке, где не так давно мы с Алисой ели такояки, лотки были сокрушены и обратились в дымящиеся развалины. Вода в маленьком фонтанчике окрасилась кровью, через бортик свисало обезглавленное тело волшебника.

Чернокнижники пустили сюда и пушечное мясо, — мертвые оборотни и кадавры тоже встречались.

Исковерканный эфир фонил смертью и горечью, от энергетики немного кружилась голова. Ничего, кроме гари и страданий, не осталось. Хотелось, чтобы весь этот ужас смыло дождем. Жаль что в Магистрате дождя не бывает.