Двести четырнадцать.
Двести четырнадцать.
Триста семьдесят восемь.
Триста семьдесят восемь.
Возникало ощущение, что от постоянных и самых разнообразных волн боли тело начинало потихоньку отказывать. Правда и сила, которая давалась в замен, тоже была странной. По сравнению с тем, что было у меня несколько минут назад, это конечно небо и земля, но… по ощущениям эта сила не тянула на божественность. Мне строго отмерялось, сколько нужно на определенное действие, и не более… На этот раз меня будто сожрали сотни и тысячи челюстей, хорошенько подчищая все мясо с костей, или даже разгрызая их, в поисках костного мозга. Очередная секунда, которая тянулась минутами.
Триста семьдесят девять.
Триста семьдесят девять.
Четыреста пятьдесят три.
Четыреста пятьдесят три.
Я почувствовал, как из глаз течет кровь. Дыхание стало хриплым, и невероятно тяжелым. Какждое действие, настолько сильно било по организму, что было больно и без ежесекундных приходов боли. Проклятье! Почему враги не заканчиваются? Я сбился со счета на пяти сотнях. Ну не может быть, чтобы на их стороне было столько народу. Или может? И этот мир, пока я сражался, уже попал под полную власть Пустоты, и я теперь сражаюсь один, посреди вулканической пустоши? Вдали послышались звуки нескольких вертолетов. Черт. Мое тело будто растерзало сотней невероятно тонких нитей, которые не остановили, ни мышцы, ни кости.
Четыреста пятьдесят четыре.
Четыреста пятьдесят четыре.
Пятьсот один.
Пятьсот один.
Черт. Почему на эти вертолеты не действуют заклинания?! Несколько пусть из крупнокалиберной пушки оторвали мне ноги, и я упал на землю, и меня вырвало кровью от боли. Черт. Всю поверхность земли покрывали разорванные, растерзанные, взорванные, замороженные, сожженные и пожранные тела. ТЕЛА! Я вскинул руки вверх, и встал на исковерканных заклятием некромантии ногах, а в небо, в сторону вертолетов взметнулись толстые щупальца, сплетенные из ошметков плоти и костей. Один из вертолетов пробило насквозь, и щупальца тут же зажевало основным винтом, и во все стороны полетели брызги крови и ошметки плоти. Еще пару вертолетов, просто сжали и раздавили обернувшиеся вокруг них щупальца. На этот раз, почти каждый позвонок, от первого, до последнего, словно разрезало толстым, зазубренным клинком, а потом такой-же клинок вошел, вошел в нижнюю челюсть, пробил нёбо и остановился в мозге.
Пятьсот два.
Пятьсот два.