Семьсот тридцать один.

Семьсот тридцать один.

Я же несколькими быстрыми прыжками оказался уже у самой головы, и уперевшись ногами в череп змея, оторвал громадную, размером почти с комнату чешуйку на макушке животины. А потом со всего маха нанес удар сразу двумя руками в образовавшуюся брешь. Раздался чудовищный треск, и почти мгновенно восстановив сломанные руки, нанес еще один удар. Боль от переломов рук, почти не чувствовалась, зато пришла боль, словно меня бросили в громадный, промышленный шредер, с очень мелкими валами, которые мелко шинковали тело.

Семьсот тридцать два.

Семьсот тридцать два.

Очередным ударом, я наконец смог пробить толстенную черепную кость и выпустил в образовавшуюся щель серию из множества ледяных снарядов, которые проложив путь в мозгах Змея, взорвались и одновременно заморозило громадный объем внутри черепной коробки. И на этот раз, иллюзорной боли не было. Пришла боль настоящая, пронзившая все тело судорогой, из носа и глаз хлынула кровь, и от боли я упал на Змея, и тут он извернулся в предсмертной агонии.

Семьсот тридцать три.

Семьсот тридцать три.

Меня с такой силой приложило о землю, что образовался кратер в десяток метров диаметром и глубиной метра три. Повезло, что защита, которую я получил от демонической крови, хоть иногда, но работала, и поэтому мне просто сломало целую кучу костей. Иначе, меня бы просто расплескало на десятки метров вокруг. Я открыл глаза, и увидел, как вдалеке, километрах в трех, бьется в агонии громадная змеюка. От ударов по земле, громадного тела, все вокруг сотрясалось так, что камни подпрыгивали, а по земле шли трещины. Наконец он утихла и легла на землю. Хм… Надеюсь змеюка не заражена Пустотой, уж очень хотелось крови. Я встал, но меня тут же скрутила боль. Снова не иллюзорная боль, а настоящая. Что за черт?!

Семьсот тридцать четыре.

Семьсот тридцать четыре.

Восемьсот девяносто один.

Восемьсот девяносто один.

Проклятье! Я только смог добраться до змеюки. Приступы боли, стали еще сильнее, и я толком не мог пользоваться силой. Каждый прыжок сопровождался вспышкой чудовищной боли, сил осталось совсем немного, как и времени. Но я чувствовал, что мой бой еще не окончен, и мне требовалась свежая кровь, чтобы восстановить немного сил. Я оторвал громадную чешуйку, рукой прорвал шкуру когтями и пустил кровь. Струя, раскаленной крови ударила и сбила меня с ног, и тут же начала впитываться в тело. И снова боль.

Восемьсот девяносто два.

Восемьсот девяносто два.