Коварство этого цветка кроется в том, что оно со временем захватывает целые поля, пройти через которые человеку в периоды его цветения становится просто невозможно. Любому незадачливому страннику, решившему срезать путь через заросли песчаной лилии, станет дурно уже через двадцать шагов. Через тридцать — он почувствует сильное головокружение и слабость. Через сорок — ему нестерпимо захочется спать, а через пятьдесят он сдастся и уляжется прямо посреди бутонов, чтобы уснуть в этой смертельной красоте навсегда, став удобрением для почвы.

Но хитрые кенсийцы не были бы собой, если б не сумели приручить даже это дьявольское растение. Они научились особым образом высушивать пыльцу лилии, делая ее эффект не столь сильным и фатальным для человека. А дальше они догадались добавлять ее в вино, поджигать или попросту вдыхать в чистом виде, чтобы окунуться в сказочный мир наркотического бреда. Именно из-за этих реалистичных видений, приходящих вместе с дурманом, получившееся снадобье они назвали громким именем «Пыль Сновидений».

Хоурай никогда не имел пристрастия к наркотикам, но был наслышан, что конкретно этот полностью оправдывал свое название. Употребление сушеной пыльцы сначала вызывало состояние невероятного эмоционального подъема, эйфории, радости и открытости. Для всякого, кто принял этой пыли, любой проходимец становился роднее брата, которому хотелось отдать не только последние монеты, но и собственную одежду.

Но это воодушевление, обычно, длится совсем недолго, потому что ему на смену быстро приходит одуряющая сонливость, как в случае и с живой пыльцой. Поговаривают, что сны после вдыхания Пыли Сновидений настолько сладки и волшебны, что многие пристрастившиеся к ней бедолаги утрачивают способность засыпать без новой порции дурмана. В этом же кроется и ее главная опасность.

— Кхм… Данмар, но я никогда даже не пробовал эту Пыль, зачем ты такое говоришь мне?

Сознание Хоурая оказалось настолько запутано, что он даже не смог соотнести свое нынешнее состояние с тем, что ему было известно о кенсийском наркотике. И только лишь когда сидящий напротив него ребенок раскрыл кулак, демонстрируя крутящийся у него на ладони крохотный воздушный вихрь, аристократ обо всем догадался.

Целых несколько мгновений Дивита потребовалось, чтоб рассмотреть кружащиеся в этом завихрении крохотные белые пылинки, которые выстраивались в длинный едва заметный шлейф, убегающий куда-то под его стол. Повинуясь своему разыгравшемуся любопытству, аристократ откинулся в кресле, заглядывая вниз, и с каким-то отстраненным безразличием отметил, что под его ногами в буйной пляске сейчас кружится целое облако из Пыли сновидений.