Шейн был больше зол, чем напуган. Нахмурившись после такой высокомерной угрозы, он плотнее сжал седые, ломкие, женские волосы и сухо ответил:

— Мне плевать. Я же сын герцогини Дориан.

Женщина изумленно замолчала. В эту секунду ее глаза расширились, а улыбка окончательно пропала с губ, да так, будто бы она была в ужасе после услышанного.

Шейн не стал медлить. Он вонзил нож в горло хозяйки гостиницы и быстро потянул его вправо, увеличивая рану. Кровь плеснула в разные стороны, окропляя собой и орудие убийства, и руки убийцы, и его лицо.

Шейн тяжело дышал. Лишь после того, как он ощутил запах крови, к нему начало возвращаться осознание того, что он убил человека. Он, собственными руками, убил человека.

Глаза его расширились, сердце начало биться чаще. Шейн смотрел в опухшие испуганные глаза своей жертвы и все еще пытался понять было ли это просто сном.

Руки задрожали. Выронив из них нож, Шейн выпрямился и посмотрел на собственные ладони. Одна из них была вся в крови, а на другой виднелись вырванные в порыве ярости седые женские локоны.

Неожиданно краем глаза Шейн заметил фигуру в дверях. Он повернул голову в сторону выхода и увидел облокотившегося на косяк Марко. Мужчина выглядел спокойным, скорее всего, даже каким-то удовлетворенным.

— Если бы не твоя родословная и мое опекунство, — заговорил Марко, — этим убийством ты бы подписал себе смертный приговор.

— Что?

Марко осмотрел Шейна украдкой. Парня всего трясло, и трясло его явно не из-за недавней угрозы жизни, а скорее из-за осознания собственного поступка. Тому, кто никогда не убивал человека, было сложно понять насколько значимым был этот момент. Во время совершения убийства себе подобного ты буквально переступал через невидимую черту, после которой все твое отношение к жизни менялось.

— Помнишь, — продолжал Марко, — я говорил тебе об опасности путешествий для мужчин? В принципе нет такого правила, который запрещает нам передвигаться по миру. Мы также, как и все остальные, можем покупать товары, останавливаться в гостиницах и разгуливать по городам, однако все это только в дневное время суток. И все потому, что в каждом городе, обязательно, есть целая шайка полоумных, которые охотятся на приезжих мужчин.

Марко опустил свои руки, отстранился от косяка и прошел в комнату. Он подошел к своему до смерти шокированному ученику, рывком поднял его на ноги и одной сильной звонкой пощечиной привел в чувства.

Лишь после этого удара в глазах Шейна будто начало что-то проясняться. Его дрожь пропала, а сам он начал слушать намного внимательнее.