И точно: вдали показалась вторая гигантская платформа.

Она была еще больше первой и стояла на четырех обшарпанных бетонных опорах. Здесь было больше пустого пространства. На каждом углу стояло по приземистой, широкой башне, а в дальнем конце возвышалась колоссальная вышка. Сооружение ворчало, словно живое.

И опять один из кораблей охраны разразился световой вспышкой, и «Терпсихория» ответила ему.

Дул ветер, небо выглядело холодно-металлическим. «Терпсихория» скользнула в темноту. За ней, на мрачном мелководье, рычала огромная конструкция.

Беллис и Иоганнес прождали еще час, руки у них онемели от холода, дыхание клубилось, но больше они ничего не увидели. Вокруг была только вода да время от времени появлялись Плавники – зубчатые и темные.

Пяльница, 5-го арора 1779 года.

На борту «Терпсихории».

Не успела я тем утром войти в каюту капитана, как поняла, что он чем-то разозлен. Он скрежетал зубами, на лице застыло кровожадное выражение.

– Мисс Хладовин, – сказал он, – через несколько часов мы прибываем в Салкрикалтор-сити. Остальным пассажирам и команде будет предоставлена возможность сойти на берег, но боюсь, эта роскошь не для вас.

Говорил он ровно, но в голосе слышалось раздражение. Стол его был чист как доска, и это обеспокоило меня, хотя и не могу сказать почему. Обычно нас разделяла стена всякого мусора, но сейчас ничего такого не было.

– Я встречаюсь с представителями содружества Салкрикатор, а вы будете переводить. Вы работали с торговыми делегациями, так что порядок вам известен. Вы будете переводить на салкрикатор для их представителей, а их переводчик будет переводить для меня на рагамоль. Вы должны внимательно слушать, чтобы он ничего не наврал, а он будет слушать вас. Это гарантия честности с обеих сторон. Но вы – не участник переговоров. На этот счет у вас не должно быть никаких заблуждений. Вам все ясно? – Он, как учитель, заострил на этом мое внимание. – Вы не услышите ни слова из сказанного. Вы – только инструмент и ничего более. Вы ничего не должны слышать.