Каждую открытую нами дверь.

Каждый разрушенный мир.

Каждый Чикаго, бывший не совсем тем, не совсем моим, но на шажок приближавший меня к дому.

Кое-какие детали я упускаю.

Это то, о чем я не могу рассказать.

О двух ночах, проведенных с Дэниелой после открытия инсталляции.

О том, что дважды видел ее смерть.

Когда-нибудь, в более подходящее время, я расскажу ей и об этом.

А пока, рассказывая, я пробую поставить себя на место жены и сына.

* * *

По лицу Дэниелы текут слезы.

– Ты мне веришь? – спрашиваю я.

– Конечно, верю.

– А ты, Чарли?

Сын кивает, но думает о чем-то своем. Взгляд его скользит по проходящим мимо покупателям, и я спрашиваю себя, в какой мере до него дошло все, что я сказал.

Как поверить в такое? Как такое принять?

Дэниела вытирает глаза.

– Хочу уточнить, правильно ли я тебя поняла. Итак, тем вечером, когда ты отправился на вечеринку Райана Холдера, этот другой Джейсон украл твою жизнь? Затолкал тебя в железный ящик и отправил в свой мир, чтобы преспокойно жить в этом? Со мной?

– Именно это я тебе и говорю.

– Другими словами, все это время я живу с посторонним человеком.