Колтухов изумленно посмотрел на него. Глаза как у влюбленного мальчишки, даром что до седых волос дожил… Он открыл было рот, чтобы сделать язвительное замечание, но тут зазвонил телефон.

Привалов снял трубку.

— Слушаю… Да, я. Это вы, Коля? Что случилось?… Говорите спокойнее… — С минуту он слушал. — Что?! — Он переменился в лице. — Сейчас приеду.

Привалов бросил трубку, взглянул на Багбанлы:

— Надо ехать. Скорее.

…Когда Валерика задернули голубой занавеской, он понял, что пришел незваный гость. Отложив контрольный камертон, Валерик от нечего делать начал рассматривать соединения, и не зря: оказалось, что грузик, регулирующий частоту камертонного прерывателя, неплотно закреплен, а пьезо-весы с «ртутным сердцем» слегка съехали с места.

«Вибрация», — подумал Валерик и осторожно подтолкнул мизинцем весы внутри кольца Мёбиуса. Другой рукой он передвинул грузик. В этот момент за голубой шторой брызнул гитарный перебор и Юрин голос громко запел «Сербияночку».

«Устарелый блюз», — привычно подумал Валерик, продолжая подталкивать мизинцем весы. Вдруг он ощутил в пальце легкую мгновенную дрожь.

Током ударило? Но ведь металла он не касался…

На всякий случай он сунул палец в рот. Странное дело! Палец не чувствовал рта, а рот — пальца… Он испуганно посмотрел на мизинец — палец выглядел, как всегда. Снова сунул его в рот — никаких ощущений! Он попробовал прикусить конец пальца зубами — зубы сомкнулись, как будто между ними ничего не было…

Он чуть не заорал во все горло. Но, вспомнив, что в галерее чужой человек, Валерик, как он сам рассказывал после, «железным усилием воли сдержал себя». Он только дернулся на месте, разлил «ртутное сердце» и опрокинул камертонный прерыватель.

Багбанлы, Привалов и Колтухов торопливо вошли в галерею.

— Где Горбачевский? — отрывисто спросил Привалов.

Лаборант выступил вперед. Он был бледен, с него градом катился пот. Николай взволнованно принялся объяснять, что произошло.

Багбанлы потрогал Валеркин мизинец. Первые две фаланги были проницаемы — пальцы академика свободно прошли сквозь них и сомкнулись.

— Чувствуете что-нибудь? — спросил Багбанлы.

— Нет, — прошептал лаборант.

Граница проницаемости легко прощупывалась.

— Зажгите спичку, — сказал Багбанлы. — Спокойнее, — добавил он, видя, как Николай нервно чиркает, ломая спички. — Так. — Он посмотрел на Валерика. — Теперь попробуйте осторожно ввести конец пальца в пламя.

 Все затаили дыхание. У Валерика был вид лунатика. Он медленно ввел мизинец в пламя спички. Язычок пламени слегка колыхнулся, но форма его не изменилась.