Первым делом — в ванну. Юра яростно скреб тело жесткой мочалкой. Стекала черная от грязи вода. Фыркая, он стоял под душем, снова и снова мылился. Наконец тело заскрипело под пальцами. Насилу отмылся!

Он немного постоял перед зеркалом, с интересом разглядывая усы и бороду, посветлевшие после мытья. Похож на кого-то. Ага, на Стриженова в роли Афанасия Никитина. Побриться? Нет, потом.

Юра оделся и заглянул на кухню. Рекс дремал на своей подстилке. При виде Юры он встал и протяжно зевнул.

— Ты посиди дома, — сказал ему Юра, — а я сбегаю к Кольке, понятно? И притащу тебе чего-нибудь пожевать. Рыбки хочешь?

«Гав!» — с негодованием ответил Рекс.

Минут через двадцать Юра вышел из троллейбуса и зашагал к Бондарному переулку. Там, как всегда, в тени акации сидели два старика в бараньих шапках и со стуком играли в нарды.

«Ничто не переменилось в этом мире, — подумал Юра. — Что им бури, что им вулканы. Они играют».

— Здравствуйте, дядя Зульгэдар, — сказал он, поравнявшись с игроками. — Здравствуйте, дядя Патвакан.

Бараньи шапки враз кивнули. Юра направился к арке ворот.

— Эй, молодой! — крикнул ему вслед дядя Патвакан. — К Николаю идешь? Ничего не знаешь?

Юра уже знал от боцмана Мехти, что Николай лежит больной.

— Знаю, — сказал он.

— Ты плохой товарищ, — заметил дядя Зульгэдар. — Николай в море плавал, совсем утонул. Теперь в больнице лежит.

— В больнице? — Этого Юра не знал. — В какой больнице?

— Где его мама работает.

Юра помчался в больницу. Он попросил вызвать медсестру Потапкину. Вскоре Вера Алексеевна спустилась в вестибюль.

— Юрочка! — Ее усталое лицо просияло. Она обняла Юру и немножко всплакнула. — Извини меня, не сдержалась… Тут ведь говорили…

— Знаю, Вера Алексеевна. Как Коля?

— Сейчас лучше. Вчера только пришел в себя, а то все бредил, метался. У него ведь воспаление легких было.

— Говррил я ему, черту упрямому: не затевай такое дело…