— Да еще ему плечо ободрало бревном, много крови потерял, — продолжала Вера Алексеевна. — Все про тебя спрашивает, а я ему говорю: здесь Юра, только не разрешают пускать к тебе… Я эти дни сама не своя. Не может быть, думаю, чтобы Юрик… — Глаза ее опять наполнились слезами.
— Вера Алексеевна, мне нужно с Колькой поговорить.
— Не сегодня, Юрочка. Слаб он еще. Приди завтра.
— А записку передать можно? Понимаете, срочное дело.
— Ну пиши.
Юра вырвал листок из записной книжки и быстро написал:
«Привет, старик! Мы все живы и ждем тебя. Сейчас же ответь: был Бенедиктов в моторке или нет?»
Он передал записку Вере Алексеевне:
— Пусть он ответит одним словом: да или нет.
«Последняя надежда», — думал Юра, нервно вышагивая по вестибюлю в ожидании Веры Алексеевны. Хоть бы он ответил: да. Можно будет сразу выкинуть из головы эту страшную перекладину, торчащую из бетона. Хоть бы!..
Вернулась Вера Алексеевна и подала Юре его записку. Поперек записки стояло крупными буквами:
НЕТ
Войдя в квартиру, Рита сразу увидела, что Анатолий Петрович был здесь. Неубранная постель, пижама, брошенная на спинку стула, стакан с недопитым чаем и сахарница на столе… Очевидно, во время ее отсутствия он жил дома, а не у Опрятина.
Она позвонила в Институт физики моря, но ей никто не ответил: рабочий день уже кончился. Рита постояла в раздумье, потом набрала номер Опрятина. Спокойные, неторопливые гудки. Нет дома. Где же Анатолий?
«Приму ванну… — решила Рита. — Нет, сперва зайду к соседям».