Надо было что-то делать…

Я лихорадочно думал, крутя в руке флакон с эссенцией жизни, когда над ухом прозвучал голос Оямы:

— Ученик, дай-ка я попробую.

Не успел я согласиться, как наставник вместе с флаконом исчез, тут же проявился рядом и кивнул на верхушку зиккурата, откуда, съеживаясь, медленно сползала чумная короста.

Слишком медленно! Скелеты же продолжали прибывать и облепили генералов, лишая их движения, Червь-истребитель выпилил большую часть игроков, а сам потерял лишь половину жизни.

— Беру банши на себя, — сказал Ояма и исчез.

Почти сразу же ближайшая ко мне банши взорвалась тучей черной пыли, следом вторая…

Я тоже ушел в Ясность, рванул к червю. Разинув круглую пасть, увенчанную тремя рядами игл-зубов, тварь медленно-медленно перемещалась к Хорвацу, встречающему монстра, оскалившись и замахнувшись мечом. Пролетев мимо Червя-истребителя с пригоревшей вмятиной от копыта Астарота на боку, я оттолкнул Хорваца, нашел четыре красных фасеточных глаза, расположенных вокруг рта между щетинками, и выбил Молотом каждый. Ему хватило и одного удара, он издох, а по окрестностям разнесся протяжный гул — это союзники шумно обрадовались помощи.

Ояма уже расправился со всеми Визгливыми банши-лейтенантами, и скелеты, потеряв командиров, хаотично нападали на тех, кто был к ним ближе всего. Генералы и демоны просто топтали их, вбивая кости в пол. Ояма создал и отправил свою копию добивать скелетов. Они еще прибывали, но куда меньшими партиями.

То, что расслабляться рано, стало понятно, когда пошла вторая волна защитников, состоявшая из троицы Проклятых личей 998-го уровня. Они явились откуда-то сверху, залили площадь пузырящейся Разъедающей чумой и вознеслись к потолку. Я рванул за ними, убедившись, что урон их мертвая магия союзникам наносит хоть и высокий, но не смертельный. Хилеры справлялись.

Я почти успел. Личи с именами вполне в духе Чумного мора — Гизз, Джезз и Разз — сформировали под потолком что-то вроде хоровода и тянулись друг к другу костлявыми руками, соединенные потоками чумной энергии. Вокруг них развевались лохмотья мантий в виде перевернутых тюльпанов, с которых осыпалась Могильная пурга. Такую же смертоносную магию использовал лич Шазз, когда мы проиграли бой — обманчиво легковесные лоскутки мантий убивали мгновенно.