Юлия отпрянула назад, оторвавшись, словно напуганная и растерянная, глядя, также растерянно и напугано в синие как летнее небо глаза его Егорова Алексея. Своего доверенного Скайнет ей подопечного. Она вперед выкинула свои руки и намертво придавила ими с силой в самую грудь Алексея. Вдавливая силой гидравлики и сервоприводов под нарощенной силиконовой кожей и плотью его тело в постель.

— Юлия, я люблю тебя — произнес он ей, чуть не задыхаясь от силы машины. А она стояла как вкопаная и смотрела на него, широко открыв свои напуганные и растерянные девичьи машины врача глаза.

— Юлия — произнес он, ей, придавленный намертво ее руками робота к постели — Ты никогда не целовалась? Когда была человеком?

Он не мог даже пошевелиться. И уже подумал, что зря все это сделал. И что ему уже конец.

И вдруг она, отпусила его и упала на его мальчишескую грудь своей полненькой грудью и впилась в его живые мальчишеские двадцатилетнего парня солдата и пленного губы. Он даже ощутил, как у Юлии заколотилось где-то в глубине в груди живое девичье сердце, и загудел генератор машины и батареи.

Она действительно была человек. Человек в теле машины. Там, где-то в самой ее глубине за силиконом, так похожим на живую плоть и кожу. Где-то, внутри самого робота металлического эндосклета из сервоприводов и механизмов. Там была настоящая живая Юлия. Даже, не смотря на сомещенный с живым человеческим ее нейронный робота гибридный мозг.

— Я целовалась — произнесла она ему — Это было давно, когда была первая человеческая любовь. Когда не было этой кошмарной войны. Алеша, я тоже люблю тебя — она снова опустила к нему свое человека и робота в одном лице миленькое чернобровое личико, снова укрыв его своими русыми длинными распущенными волосами. И сама уже впилась в его мальчишеские губы.

Потом Юлия оторвавшись от губ Алексея, произнесла ему — На этом и закончим Алеша.

— Но, почему? — произнес удивленно, и, чувствуя как любовный жар, охватил его все молодое пленного двадцатилетнего солдата тело. Такого он не испытывал еще никогда. Даже целуя Светлану Лескову.

— Почему, Юлия? — произнес Алексей, потянувшись губами снова к силиконовым губам робота Юлии.

— Потому, что я робот, а ты человек, Алеша — произнела человекоподобная машина.

— Но ведь ты же, говорила, что ты не совсем робот — он произнес ей — Только внешне?

— Я и хочу быть снова и полностью человеком. И хочу чувствовать себя человеком, любимый мой Алеша — произнесла робот Юлия.

Живая, как настоящий человек, машина приподнялась над лежащим на постели Алексеем и произнесла — Когда-то я была человеком, полностью человеком — произнесла Юлия — И хозяин обещал мне сделать меня снова человеком.