— Нет, я… — бормотала она, опустив голову. — Хочу быть тут. Просто мне страшно очень… Вот так внезапно доверить тебе свою жизнь, мечту, безопасность…

— Я не Келлан. Я не исчезну внезапно, ничего не сказав. Если скажу, что никогда не исчезну и буду рядом, ты не поверишь. Поэтому, как и обещал, дам тебе то, что нет ни у кого. Распоряжайся этим так, как захочешь.

Скоро прибыла доставка, но мы не сразу услышали звонок. Убирали в четыре руки, помогая друг другу, а я без прикрас и с подробностями выкладывал самое драгоценное для человека, будущая жизнь и благополучие которого зависит от общественного мнения.

Биография. Мое недолго счастливое детство, а затем годы рядом с пьющей матерью. Ночевки в музыкальной школе, молодая преподавательница по вокалу, которая любила, чтобы ее связывали. Первая группа и выступления на крупнейшей площади пятого сектора. Смерть знакомой девчонки в моей постели и роковой поворот — отец забрал меня в восьмой сектор.

Год на спецобучении. Мать, которую я ненавидел, а позже из-за жалости и своих амбиций не смог позволить, чтобы ее посадили за кражу в тюрьму. Год просиживания штанов в агентстве отца, надежда собрать свою группу.

Потом невероятное задание в “Буре”. Наша встреча. И бешеный круговорот событий.

— Я не шутил, когда говорил, что должен тебе все богатства мира. Если бы не ты, я бы точно не написал ту песню.

— Песню? Какую песню? — она выровнялась и убрала пряди со лба. На лицо упали первые блеклые лучи рассвета. Уставшая, но с живым интересом в глазах. Кажется, пришел мой черед впадать в ступор от смущения. Я прочистил горло.

— Новую песню “Бури”. Ты не слышала?

Она покачала головой.

— Твой концерт я провела в камере, а на страницах фан-клубов давно не сижу. Прости. Дашь послушать?

Студийной версии до сих пор не было, естественно. Пришлось искать в интернете запись с концерта. Нервы бешено зашалили. Ага, значит, перед стадионом в сто тысяч человек было не так волнительно ее играть, как дать послушать любимой девушке?

Я цедил по глотку воду из бутылки, пока играла музыка. То тут, то там внезапно стали видны косяки. А слова? Вдруг она поймет что-то неправильно?

Бесовка еще и отвернулась так, что не видно ее лица. Волосы скрыли. Правда, на втором припеве на ее джинсы упали капли. Я мигом развернул ее к себе и принялся утирать слезы. Она разрыдалась сильнее, вцепилась в мою футболку, прижалась к груди, я закачал ее в объятьях.

— Песня такая ужасная, что ее невозможно слушать без слез? — пытался пошутить я. Не очень удачно.

— Дурак… — она вяло пнула меня в живот.