Дочь Твафу-ануфа повернулась к своему спутнику, сильному на вид молодому самцу хуну, руку которого она с явной привязанностью сжимала. На ее плече сидел маленький роузит и смотрел на черное, похожее на хорька существо на спине у молодого хуна. Еще одно необъяснимое и ироничное явление: животные любят хунов, чего не скажешь о разумных.
Молодые хуны явно в периоде ухаживания — это выглядело бы трогательно, если бы не неизбежный исход: еще одно поколение мрачных угнетателей.
Гарри рефлекторно среагировал на толчок своего спутника.
— Посмотри туда! — указала Кивеи Ха'аоулин. — Это не один из тех землян, что ты ищешь?
Гарри всмотрелся в конец освещенной сцены, где стояли помощники скиано в развевающихся синих и золотых одеяниях. Среди них видна была невысокая человеческая фигуpa, одетая так же; она распоряжалась, посылая прислужников в толпу с тарелками для сбора пожертвований.
Гарри удивленно замигал.
Ванна сама по себе преобразила бы девушку-сунера. Великолепная одежда сделала еще больше. Но Гарри видел, что и лицо ее изменилось. Там, где раньше по щеке и челюсти проходил шрам, теперь блестела гладкая розовая кожа.
Рети, должно быть, бродила по Каззкарку, пока не нашла группу, которая сочла ее ценной, культ, иконой которого стала голубая планета волчат. Судя по внешности, она теперь занимает какое-то важное положение. Если Гарри и встречался с тем, кто способен выжить в любой обстановке, так это именно Рети.
— А теперь, — сказала Кивеи Ха'аоулин, — мы завершили круг. Теперь вы воссоединитесь, а я могу уйти.
Гарри собрался задержать синтианца… когда заметил, что аудитория снова волнуется. Толпа расступается, как Красное море. По проходу, между расходящимися, расползающими, отпрыгивающими существами, двигалась стройная фигура в серовато-коричневой одежде, которая словно расплывалась перед глазами. И когда фигура откинула капюшон из домотканой материи, показались взъерошенные волосы Двера Кулхана, блестящие, словно его. темные глаза.