Орсо прошелся взад и вперед по грязным, засаленным плиткам. Все взгляды были обращены к нему, но краем глаза он увидел, как Савин что-то прошептала своей служанке, и та бочком удалилась с детьми на руках. Орсо удвоил свои усилия:

– Все это общеизвестно, хоть и не менее ужасно от этого. Но знаете ли вы, что он получал от всего этого выгоду? Такую выгоду, о которой не может и мечтать самый жадный скряга? Вы хотите ростовщиков? Накопителей? Спекулянтов? Байяз им всем приходится дедушкой! Этот маг был больше очарован деньгами, чем магией. – Секреты больше не казались ему такими уж важными, бессмертные колдуны такими уж страшными. – Он и есть «Валинт и Балк», един в двух лицах! Все займы, развалившие наше государство, брались у него, все проценты выплачивались ему. Это он был тем, кто сделал Великую Перемену неизбежной. Даже необходимой! Это он должен сейчас находиться здесь, на скамье подсудимых, в ожидании народного правосудия!

– Я позабочусь, чтобы на него выписали ордер, – проговорила Судья, поблескивая глазами, – но, как это ни прискорбно, Первый из магов находится вне нашей досягаемости. Вы закончили?

– Я умоляю суд проявить терпение! У меня остался еще один обвиняемый, худший из всего набора. Мерзейший из всех мерзавцев! В последнюю очередь, но с наибольшим пылом, я обвиняю… самого себя!

И он широко раскинул руки, словно приглашая толпу расстрелять его из луков и арбалетов. Послышались смех и даже аплодисменты, хотя и шутливые.

– Я был ленив! Я был тщеславен! Я был мелочен, как моя мать, и нерешителен, как мой отец. Я мог бы сделать что-то хорошее, но мне было не до того. Я мог бы добиться мира, но был слишком занят любовью. Я мог бы сделать Союз замечательным местом! Если бы не был так безнадежно пьян… У меня нет сомнений, что в истории я останусь не просто последним королем Союза, но также худшим из его королей, а мое краткое царствование будет названо самым катастрофическим…

Раздался гулкий удар, двери в дальнем конце прохода распахнулись, и на верхнюю ступень, пошатываясь, шагнул запыхавшийся сжигатель в заляпанном красной краской доспехе. Судья вскочила на ноги, занеся над головой кувалду, словно собиралась швырнуть ею в непрошеного посетителя.

– Я сказала, чтобы нас не прерывали!

– Но там роялисты! – завопил он, съежившись. – Приближаются к Агрионту!

– Там что?!

– Они уже в городе! Под предводительством маршала Фореста!

Поднявшийся шум не мог бы остановить никто.

– Роялисты? – ахали одни.

– Измена! – вопили другие.

– Форест?! – визжали третьи.

– Куда подевался гребаный Молодой Лев? – вопросила Судья.