Может быть, правдой было и то и другое. Может быть, он всегда был и благословением, и проклятием одновременно.

* * *

– У тебя такой вид, словно ты мертвеца увидала, – заметила Изерн-и-Фейл, хмуря брови, когда Рикке рухнула на трон Скарлинга.

– Так и есть, – прошептала Рикке.

Свет из больших новых окон, которые она проделала, чтобы был красивый вид на океан, слепил ей глаза. Звуки лежавшего за ними Уфриса грохотали в ушах. Обрывки ночных видений рыскали по краям поля зрения, так, словно они уже произошли. Рикке прикрыла глаза – тот, что не видел ничего, и тот, что видел слишком много, – и стерла со лба липкий пот.

Замок ее отца был полон народа. Люди пришли со всех краев Севера, чтобы выразить ей свое почтение.

– Люди! – произнесла Рикке, но ее голос застрял в глотке, превратившись в хрип. – Люди!

Они прекратили гомонить и обернулись, выжидающе подавшись к ней.

– Этой ночью у меня было видение!

Эти слова были встречены приглушенным ропотом. Благоговейным, словно она говорила голосом самого Эуса.

Трясучка нахмурился, блестя металлическим глазом.

– И что ты видела?

Рикке не знала, с чего начать. Ее сердце колотилось от клочков воспоминаний. Она открыла рот, чтобы заговорить…

…И тут двери замка Скарлинга с грохотом распахнулись, и на освещенное место вышел Гвоздь. На его щеке виднелся новый порез, который очень ему шел, а на лице сияла широкая улыбка, которая шла ему еще больше.

– Олленсанд сдался!

– Ты их побил? – спросил Черствый.

– Это не понадобилось, – отозвался Гвоздь, хлопнув его по плечу широченной ладонью, так, что он едва не свалился с ног. – Они сами открыли нам ворота. Мы обошлись с ними мягче мягкого, не беспокойся! Все, что мы с них взяли, – это обещание преклонить колени перед Черной Рикке и платить ей дань. – Он пожал плечами: – Ну, и еще кое-что они добавили добровольно…

Он махнул в сторону двери, и в зале появилось несколько карлов, каждый из которых катил перед собой здоровенный бочонок.

– Дюжина бочонков их лучшего эля, чтобы мы могли поднять тост за новый Север!

Под радостные возгласы собравшихся они взгромоздили один из бочонков на стол, кто-то выбил топором затычку; плеснула пенная струя, и пара человек принялись плясать в ее брызгах, пока Черствый не забил в фонтанирующую дырку кран и не принялся раздавать кружки.