— Господин Велс, — коротко ответил юноша, — или просто Артур.

Его глаза окутала фиолетовая дымка.

Глава 1

Глава 1

Всеми любимый изгой

"Чтоб быть справедливым возмездье могло,

Лишь злом воздавать подобает за зло."

Абулькасим Фирдоуси.

(Два месяца назад, до событий пролога)

Как оказалось, ничто не делится только на черное и белое. Мир в большей части имеет много красок, но в тот же момент он абсолютно серый и ничем не примечательный. Порой мне тяжело уловить эту грань между так называемым добром и злом, счастьем и болезненной утратой. Если бы сейчас мне задали вопрос — "Как ты относишься к жизни?" — я бы ответил, что утром отношусь к ней не так, как вечером, а вечером — не как утром, после обеда не так, как до него, и, предполагаю, в старости иначе, чем в молодости.

Небеса заволокли облака, черные, клубящиеся подобно дыму. Казалось, что вот-вот пойдет дождь, но вместо него на землю стелились узорчатые снежинки, напоминающие пух от тополей в знойную пору. Местами погода подходила для грусти.

Кладбище было пустым. Лишь я, преподобный из церкви Зена, читающий молитву, и маленькая девочка, сжимающая рукав моего пальто, стояли около промерзшей ямы с гробом на дне.

— Дядя Артур, — непонимающе прошептала Хейли, — почему дедушка лежит в этой странной коробке?

Ответа на этот вопрос у меня не нашлось. Смятение малышки и ее детский интерес, отражающийся на лице, давили на меня сильнее, чем все проблемы этого мира. Я прекрасно понимал, что рано или поздно мне придется ответить, но желание оттеснить девочку от ужаса крепко держало меня за горло, не давая проронить и слова.

Когда преподобный закончил свою молитву, он молча подошел ко мне и похлопал по плечу.

— Не буду говорить, что все будет хорошо, ведь сейчас это не так, — произнес преподобный Бран. — Крепись, парень, — дополнил он и вложил в мою ладонь половину медальона, нужного для принятия веры, а затем посмотрел в мои стеклянные глаза. — В такие моменты только человеку, понесшему утрату, решать… стоит ли верить во всевышнего.