— После этого моя задача — достать книгу, — продолжил Рескетель. — Так?

— А ты уверен, что справишься один? — спросил Горогор.

— Совершенно, — подтвердил Рескетель. — Потому что физические преграды — не преграды.

— Горогор, ты помнишь, в чем твоя роль?

— Что-что? — встрепенулся Горогор. Он снова крепко приложился к пиву и теперь пялился в потолок. — А. Да. Моя роль — создавать суматоху.

— И важная часть этой задачи… — подсказал Рескетель, будто они читали катехизис.

— В том, что я не могу создавать суматоху, оставаясь в человеческом облике, — отрапортовал Горогор. — Я сперва должен из него… вырваться.

— Верно, — кивнул Рескетель. — Однако при этом…

— Я смогу сделать это только после того, как у нас отпадет нужда в маскировке.

— Правильно, — подтвердил Рескетель. — А кто решает, когда у нас отпадет нужда в маскировке?

— Когда Эриат выяснит, что кто-то понял, что мы… не те, кем кажемся.

Рескетель кивнул.

— Отлично. Все понял правильно.

— Я старался, — гордо улыбнулся Горогор.

— Оно и видно, — ответил Рескетель.

— А вот свысока на меня смотреть не надо, — обиделся Горогор.

— Я и не смотрю, — успокоил его Рескетель. — Честное слово.

Глаза Рескетеля метнулись к Эриат — сообщить ей, что он знает, что она знает, что он врет.

— А до того момента, — обратилась Эриат к Горогору, — нужно одно: веди себя тихо и не отставай от нас. Мы с Рескетелем их уболтаем. Насколько сможем.

Горогор кивнул.