Над нашими головами что-то оглушительно заскрежетало — и с вагона сорвало крышу.
— А ребята-то с козырей зашли… — ошалело пробормотал я.
— Если они так с любой крышей могут — мы точно пропали… — пробормотала Воронцова.
«
— Быстро уходим! — сунув «револьвер» в кобуру, правой рукой я цапнул со скамьи свою сумку, а левой я схватил за запястье потерянно взиравшую в несуществующий более потолок Милану — и потащил ее к окну.
Если кто-то из команды и был не согласен с моим решением, выбора им я не оставил.
* * *
Солнце над бескрайней равниной Оклахомы лениво клонилось к горизонту, но до заката, по моим грубым прикидкам, оставалось еще не меньше часа. Мы удирали по давно не знавшему плуга полю, прорываясь через вымахавший в человеческий рост репейник, перескакивая через ручьи, то и дело спотыкаясь о какие-то ползучие лианы или по щиколотку проваливаясь в чьи-то норки. Погоня уверенно держалась в полуверсте от нас. Преследователи двигались быстро, но при том на бег не переходя. Стоило нам ускориться, припустив во весь опор, как разделявшее нас расстояние несколько увеличивалось, но когда, выдохшись на рывке, скорость мы были вынуждены сбрасывать, духи тут же начинали понемногу наверстывать упущенное.
Гналось за нами человек двадцать. Ну, как человек — игрушек-носителей, конечно. Поначалу врагов было раза в полтора больше, но четверть часа назад с десяток из них внезапно повернули назад.
«
— До ночи… еще… далеко, — заметила, тяжело дыша, Муравьева.
«
— А как им поможет поезд — если он вообще еще не уехал? — не удержался от вопроса я — несмотря на то, что чесать языком на бегу было тяжеловато. — В вагонах же все окна выбиты — лезь не хочу!
«