Вздергиваю бровь. Отец поднимает руки:

— Прошу, давай без поспешных выводов. Я понимаю, как это выглядит. У меня были проблемы. Очень большие. Я просто не мог вас подставлять. Сейчас я их решил и могу попробовать все исправить. Понимаю, что поздно, но…

— Поговори с мамой, — перебиваю. — Почему не начал с нее?

— Чтобы… она не настроила вас против меня. Я хотел, чтобы сначала выслушали вы… Но сначала скажи, сынок. Мамин рак больше не прогрессировал после ремиссии?

А у нее был рак? Надо же.

— Нет, все хорошо, — качаю головой.

— Ясно-о-о. Хорошо, просто замечательно… А то переживал, но узнать не мог. Она что-нибудь говорила обо мне?

Сердце отца бьется медленно, ритмично, как у спортсмена. А выглядит как обычный беляк среднего достатка.

— Не особо.

— Вот как. Жаль…

Приносят пиццу. Какое-то время едим молча. Пицца с ананасами — дрянь.

— Слышал, ты пробудился. Да и вообще слышал всякого о тебе, — как бы невзначай говорит он.

— Ты поэтому пришел…

Отец вздыхает:

— Отчасти, да. Или… если уж честно, то совсем да. Не буду тебе врать. До меня дошли слухи, что мой тихоня-сын вытворяет. Но, клянусь честью, это лишь поторопило меня. Я давно хотел с вами встретиться.

Он ест пиццу вилкой и ножом, которые достал из кармана. Продолжает:

— Это правда? Ну то, что все говорят?

— А что говорят?

— С чего бы начать, — грустно улыбается отец. — Ты убил главу клана силачей?

— Возможно.