Роман наклонился вперед. — Ты создал вирус Клыка?!

Марк съежился. — Возможно…

Дверь участка с грохотом распахнулась. Три пистолета и гибрид косы с мечом тут же были направлены в сторону входа, прежде чем вновь опуститься. В холл нетвердой походкой ввалилась Лиза Лавендер, с осоловело-довольными глазами и еще более радостной улыбкой. — Я сделала это, — радостно заорала она прямо с порога. — Я выяснила, кто создал вирус Клыка!

Женщина остановилась, увидев на полу трупы, россыпь гильз, разбитые бутылки и лужи алкоголя смешанного с кровью.

— Вы устроили вечеринку и не пригласили меня?

Глава 21

Глава 21

— Итак, значит это ты создал вирус Клыка?

— Я… я не уверен, что это правильная формулировка, — возразил Марк, неловко ерзая в центре большого продырявленного пулями дивана, в то время как весь состав VSPR плюс Кроу сидели или стояли напротив. — Я разработал медицинский стимулятор для бойцов Белого Клыка, и у него оказались неожиданные побочные эффекты, которые я в свою очередь пытался устранить. Это Адам использовал недоработанный препарат как вирус Клыка.

— Это уже семантика, — заметила Янг.

— Да, но я вот-вот отправлюсь в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, — мрачно проговорил Марк. — Думаю, семантика будет очень важна во время судебного процесса.

Справедливое замечание. Марк определенно был прав насчет грозящего ему тюремного срока, были у него преступные намерения или нет. Совет Вейла показательно распнет его, например, отправит в тюрьму на несколько пожизненных сроков. Янг не была уверена, что она думает об этом, но какая-то ее часть протестовала против бездушной политической целесообразности, которая будет стоять за этим. Наличие или отсутствие преступного намерения должно иметь значения.

Марк, наверное, в этом отношении был в двойственном положении. С одной стороны, он добровольно присоединился к Белому Клыку, что подразумевало по крайней мере намерение причинить какой-то вред людям, но было очевидно, что такого он не желал и не ожидал.

— Почему ты присоединился к Белому Клыку? — Спросил Кроу. Он сидел чуть в стороне, а по обе стороны к нему прижимались близняшки, словно две ластящиеся кошки. Ее гнусный дядя выглядел до отвращения довольным этим, даже когда задавал такой серьезный вопрос.

— Я хотел что-то изменить… или, может быть, я просто поддался на всю эту пропаганду, даже не знаю. Вейл не так плох с точки зрения расизма, как некоторые другие Королевства, но… Я работал в больницах и, конечно, случались неприятные вещи — люди отказывались лечиться у меня, коллеги отпускали расистские шуточки, мелочи на самом деле. Но все эти мелочи складывались вместе. Ничего такого, на что я мог бы пожаловаться или обрушить на виновных дисциплинарные процедуры, но этого было достаточно, чтобы с каждым днем все больше и больше сводить меня с ума. Мои вещи пропадали, меня обходили с повышением, люди не разговаривали со мной, кто-то даже пытался подать на меня в суд за халатность. — Марк сердито фыркнул. — Люди все время умирают в больнице, к этому привыкаешь, но каждый раз, когда кого-то не удавалось спасти мне, проводилось расследование. Проверяли каждый случай. Меня отстраняли, а потом опять разрешали работать, как только выяснялось, что я сделал все, что мог.