— В смысле?

— В смысле первый и второй завод ваши женщины уничтожили быстро, а вот в третьем экспериментальном забаррикадировался Розик и компания. Он был против уничтожения своего детища и предлагал дождаться тебя и Алекса.

— А чё они?

— А что они? — Нобель пожал плечами. — Взяли штурмом, завод разломали, посевы дури сожгли, а Розику набили морду. А сейчас Алекс бьет его за то, что он предусмотрительно ничего не спрятал.

— Ну и жесть вообще, — почесал я затылок. — И как мы без бухла воевать будем?

— Как обычно — с помощью превозмогания и какой-то матери!

— Очень смешно.

— А я и не смеюсь!

— Дурак ты Нобель, и шутки…

— У меня дурацкие! — продолжил доктор. — Иди уже, товарищ Иператор! И штаны надень!

* * *

Алекс вытирал скупую мужскую слезу на пепелище своего детища.

— Всё! Всё, шо нажил непосильным трудом — всё же погибло! Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, заводы алкогольные… три! Завода!

Я похлопал его по плечу, успокаивая.

— Не ссы, прорвемся!

Алекс вздохнул.

— Слушай! Ты же Император! Скажи что-нибудь!

— Что-нибудь, — сказал я.

— Бля, не ёрничай! Не до смеха сейчас! Прикажи что ли восстановить заводы! Ты же Император!

— Ахах! А ты — Главный Инквизитор! Вот и предай всех еретиков анафеме!