Он перевел взгляд на меня.

– Знаю. Я ему говорил, но он все равно это сделал. Он не хотел смотреть, как ты страдаешь от боли.

Я резко втянула воздух.

– А теперь страдает он. Из-за меня?

– Не из-за тебя, Пенеллаф. Это был его выбор. И не кормиться – тоже его выбор.

– Все равно не понимаю. – Я расстроенно набрала горсть песка. – Почему он делает это с собой? Киеран, я чувствовала его голод. Очень сильный. И чем дольше он тянет, тем будет только хуже…

– И риск для тебя возрастет.

Я замерла, хотя мое сердце колотилось.

– Я думала, он единственный, с кем я в безопасности. Разве ты не говорил такое?

– Это так, но если атлантианец голоден, то никто не в безопасности. Даже те, кто его волнует, и даже те, кого он любит.

Из меня вышел весь воздух в единственном выдохе. Любит?

– Я его не волную.

Киеран уставился на меня.

– Если тебе от этого легче, продолжай так считать. Но правдой это не станет.

Я наградила его сердитым взглядом.

– То, что ты изрекаешь туманные заявления, тоже не делает твои слова правдой.

– Он дал тебе свою кровь, в чем ты не нуждалась, только затем, чтобы ты не чувствовала боли, когда проснешься…

– И чтобы я не задерживала отъезд из Нового Пристанища!

– Самое интересное, что мы все равно не собирались уезжать сразу, как ты проснешься, – ответил он. – Ты об этом очень быстро забыла.

Я захлопнула рот.