– Пока еще нет, но если население продолжит расти, наши города тоже будут переполнены.

Мы взобрались на небольшой холм, и я обернулась. За стенами крепости ничего не видно.

– Но у вас есть Предел Спессы.

Киеран кивнул, а я все еще не могла поверить, что здесь что-нибудь есть. Я начала спускаться с холма, и трава сменилась песком. Мы подошли ближе к разрушенным пирсам, которые выступали из воды как сгнившие пальцы. Здесь нет запаха сырости, воздух благоухает лавандой, но я не увидела ни одного растения с фиолетовыми цветками. Я смотрела на безжизненные полночные воды, гадая, проснется ли когда-нибудь бог, спящий в заливе. А если бог обычных людей и окончаний восстанет, то что подумает он о мире, который оставил, и о том, что сделали со смертными, о которых он заботился после их смерти?

Пока я смотрела, во мне зародился внезапный порыв.

– Прошло много лет с тех пор, как я ощущала под ногами песок.

– Сейчас самое подходящее время ощутить его снова.

Ответ Киерана не удержал меня. Я скинула сапоги с носками и растянула губы в улыбке, зарывая пальцы ног в теплый крупнозернистый песок.

Киеран фыркнул.

– Малик делал то же самое, как только добирался до песка. Снимал обувь, чтобы чувствовать его ступнями.

На меня словно опустилась тяжесть. Я пошла к воде, оставив свою обувь и носки.

– Каким был Малик? То есть… какой он?

Киеран, следовавший в нескольких шагах позади меня, долго молчал.

– Он был добрым и великодушным, но еще и жутким проказником. Кастил всегда был гораздо серьезнее. – Он подошел ко мне. – Можно подумать, что это его с самого рождения готовили стать королем.

Кастил – серьезный? Это заявление удивило меня еще сильнее, чем то, что в заливе спит бог.

Должно быть, эти мысли были написаны у меня на лице, потому что Киеран сказал:

– Это с тобой Кастил такой – поддразнивает и старается вывести из себя. С другими он так себя не ведет.

– Значит, это притворство?

– Нет. Просто Кастил… более живой, когда он с тобой, – ответил вольвен, и я…

Я решила, что моя отвисшая челюсть, наверное, упала на песок.