– Я в самом деле без ума от этих маленьких нелепых бретелек. – Он обхватил руками мои ребра и натянул ткань. – И от твоих грудей, но они не нелепые и не маленькие. Я без ума и от них тоже.

– Ну спасибо.

Он обошел меня, проведя рукой по моему животу, и рассмеялся. В смехе звучало облегчение и потребность. Мне не нужно открывать чутье, чтобы это понять. Я потянулась к замочку ожерелья.

– Оставь его. – Он глянул вниз. – И кинжал.

Я вскинула брови.

– Серьезно?

– Когда ты поймешь, что я говорю правду? – Его губы коварно изогнулись. – Меня заводит, когда ты вооружена чем-нибудь острым.

– С тобой что-то очень сильно неладно.

Кастил обошел меня и встал передо мной.

– Но тебе это нравится.

– Со мной тоже что-то неладно. – Я подняла на него взгляд. – Потому что правда нравится.

– Знаю. – Он коснулся моей щеки. – Я всегда знал: тебе нравится, что я получаю удовольствие, когда ты пускаешь мне кровь.

Он поцеловал меня, и это было так, словно наши губы впервые соприкоснулись. В каком-то смысле это и был первый поцелуй. У нас с Кастилом было много первых поцелуев. После каждой открытой правды, после каждой перемены все словно начиналось заново, только со всем предыдущим опытом и воспоминаниями. Целовать Кастила – все равно что осмелиться поцеловать солнце. Я приложила ладони к его груди, чувствуя через рубашку тепло его кожи, и это – все это – очередной первый раз. Потому что я целовала, не волнуясь о том, следует ли это делать и не пожалею ли я. Целовала самозабвенно, с прежде неведомой свободой.

Кастил притянул меня к себе, обвив рукой талию. Его губы путешествовали по моему подбородку и ниже по горлу. Я напряглась от коварного предвкушения.

– Знаешь, есть и другие места, откуда я могу пить твою кровь.

– Например?

– Местечки, которые гораздо чувствительнее шеи.

Он провел по моему плечу и обхватил ладонью грудь сквозь рубашку. Его большой палец нашел затвердевший сосок.

– Например, здесь. Тебе бы хотелось? Пока не отвечай. Есть еще более чувствительные места. Более интересные.

Его рука прошла по изгибу моего бедра и замерла ниже, собрав в кулак шелк.