– Но что будет завтра? – Я сглотнула, глядя на западное небо. – Может оказаться, что уже слишком поздно. Война настигнет нас.

– Никогда не бывает слишком поздно. Даже если пролилась кровь и потеряны жизни. Все можно остановить.

Я на это надеюсь. Правда надеюсь.

Он повернулся ко мне и прикоснулся к щеке.

– Пусть нас сильно превосходят численностью, но каждый, кто берет лук или меч, чтобы сражаться за Предел Спессы, за Атлантию, делает это потому, что хочет. Не за деньги. Не потому, что вступить в войско было единственным вариантом в жизни. Не из страха. Мы сражаемся, чтобы жить. Сражаемся за то, что здесь построили. Сражаемся, чтобы защищать друг друга. А из них – Вознесшихся, рыцарей и солдат Солиса – никто не будет сражаться сердцем, в этом-то вся разница.

Я выдохнула.

– Да, в этом разница.

Мгновение он молчал, а потом я почувствовала его губы на своей щеке, на шрамах.

– Поппи, я тебя попрошу еще об одном. Оставайся здесь, наверху. Что бы ни произошло. Оставайся здесь и стреляй из лука. А если со мной что-то случится – беги. Отправляйся в пещеру. Киеран будет знать, что найдет тебя там…

Мне сдавило грудь.

– Ты просишь меня о двух вещах.

– Они хотят тебя. Если они тебя получат, то смогут причинить больше вреда и Атлантии, и Солису, чем если что-то случится со мной.

– Если что-то случится с тобой… – Я замолчала, не в силах продолжать. Все между нами по-прежнему так ново, и это лишь подогревает страх, который я уже испытываю. – Этим людям ты нужен больше, чем я.

– Поппи…

– Не проси меня об этом. – Я посмотрела на него. – Не проси бежать и прятаться, когда кому-то из тех, кто мне дорог, больно или еще хуже. Я больше так не поступлю.

Он закрыл глаза.

– Это не то же самое.

Как это – не то же самое? Я собиралась спросить, но тут услышала негромкий предупреждающий сигнал с поля. Мы оба повернулись. Вдали начали загораться факелы, один за другим, пока не осветили пустую дорогу.

Кастил подал ответный сигнал и надел на меня капюшон. Пока он застегивал пуговицы под горлом, лучники ринулись вперед и притаились за стенами парапета.

Мое сердце заколотилось, дыхание участилось. Я взяла лук привычного мне типа, вынула стрелу из колчана и шагнула назад, чтобы меня не было видно за каменной стеной. Кастил остался на месте – единственный, кто был на виду у приближающегося войска. Я устремила взор не на марширующих солдат, а на него, его прямую спину и гордо поднятый подбородок. Тишину нарушил топот множества сапог и копыт по утрамбованной земле. И скрип деревянных колес. Я протянула к Кастилу чутье и ощутила горький вкус страха – потому что он не дурак, – но совсем немного, потому что он и не трус.