– Было бы бестактно называть тебя фальшивым именем. – Она сцепила руки в замок. Солдаты и рыцари по-прежнему стояли за ее спиной молча и неподвижно. – Я не хочу быть бестактной.

– У меня несколько имен. Темный. Ублюдок. Кас. Принц Кастил Да’Нир.

Нельзя было ошибиться в том, как удивленно расширились глаза герцогини. Она не знала, кто он на самом деле.

– Называй меня как хочешь, поскольку мой голос будет последним, что ты услышишь.

– Принц Кастил, – заговорила она так, словно ей преподнесли целый шоколадный торт… или первичного атлантианца. Она рассмеялась. – О, я слышала о тебе от наших королевы и короля. Они все удивлялись, куда же ты пропал. Что с тобой случилось. Теперь я могу им сообщить, что их любимый зверек жив и здоров.

Зверек? Я сжала лук так, что он впился в ладонь.

– Знаешь, герцогиня, я могу оставить тебя в живых. Только чтобы позволить вернуться к вашим королю с королевой и сообщить, что их любимый зверек ждет не дождется новой встречи.

Тирман улыбнулась еще шире.

– Непременно так и сделаю. Если ты оставишь меня в живых. – В ее тоне сквозит жеманность, действующая мне на нервы. Неужели она с ним флиртует? – Но прежде чем ты начнешь убивать: я здесь, чтобы предотвратить смерть.

– Неужели? – спросил Кастил.

Она кивнула.

– Ты должен знать, что не все наше войско стоит за моей спиной. – Она вытянула руку с грацией танцовщицы на балу. – Один из твоих псов вернулся, верно? Что же до другого… ну, наши лошади хорошо поели.

Меня затошнило. Она же не серьезно?

– Ты знаешь, что мы превосходим численностью тех, кто стоит за этими стенами. Вряд ли в этих руинах много жителей. – Этим она выдала, как мало знает о Пределе Спессы. Бурлящий во мне страх немного уменьшился. – Даже если здесь сотни Последователей и несколько шавок-переростков, которых уже на одного меньше, вам нас не одолеть. Так что я здесь, чтобы предотвратить побоище.

– А я здесь, чтобы сказать: если ты еще раз назовешь вольвена псом, я убью тебя, прежде чем эти рыцари успеют моргнуть, – предупредил Кастил.

– Мои извинения. – Тирман склонила голову. – Я не хотела оскорбить.

В самом деле? Я так закатила глаза, что удивилась, как они там не застряли.

– Надеюсь, мы придем к соглашению, – сказала она. – Веришь или нет, но кровопролитие мне неприятно. Это… расточительство. Поэтому большая часть моего войска осталась позади – как знак доброй воли. Надеюсь, ты меня выслушаешь.

– Не похоже, что у меня есть выбор. Поэтому давай, говори.

Герцогиня услышала высокомерие в его тоне, и ее челюсть напряглась.