Ниргал, как и большинство остальных, таких ошибок не допускал. Почти каждое утро он посещал заседания «Свободного Марса» в городском управлении, а после обеда летал. Спустя несколько дней он обнаружил, что утренние заседания его тяготят и что ему хотелось только летать. Не был он основателем партии, что бы кто ни говорил. Чем бы он ни занимался в те годы, это не было политикой, не такой, как сейчас. Может быть, в той деятельности и состоял политический элемент, но по большей части он просто жил своей жизнью, говорил с людьми в «полусвете» и в городах на поверхности о том, как им жить и иметь при этом свободу и другие блага. Ладно, пусть это и политика – к ней можно все причислить, – но на самом деле политика его, похоже, не интересовала. А может, он просто не любил правительственную работу?

Конечно, когда всюду доминировала Джеки и ее команда, это казалось особенно неинтересным. Сейчас политика была иного толка. Теперь он видел, что ближнее окружение Джеки не испытывало восторга по поводу его возвращения с Земли. Его не было целый М-год, и за это время возникла целая новая группа, которая рассматривала Ниргала как угрозу лидерству Джеки и их собственному влиянию на нее. Они были решительно, пусть и неявно, настроены против него. Нет. Когда-то он был лидером уроженцев, харизматичным выходцем из племени, сложившегося из рожденных на Марсе. Сын Хироко и Койота, человек очень высокого мифического происхождения, которому было очень трудно противостоять. Но с тех пор прошло время. Теперь у власти стояла Джеки, которая также имела мифическое происхождение – потомок Джона Буна, как и Ниргал, выросшая в Зиготе, к тому же (отчасти) поддерживающая минойскую культуру региона Дорса Бревиа.

Не говоря уже о ее прямой власти над ним. Но ее советники не могли ни понять этого, ни иметь полного представления. Для них он был угрожающей силой, которую ни в коем случае нельзя было сбрасывать со счетов из-за земной болезни. Вечной угрозой их родной королеве.

И он сидел на собраниях в городском управлении, стараясь не обращать внимания на их мелкие интриги и сосредоточиться на вопросах, которые поступали со всех уголков планеты и зачастую касались проблем с землей и различных споров. Многие купольные города желали убрать свои купола, когда это позволяло атмосферное давление, и едва ли хоть в одном из них считали, что эту процедуру необходимо было сначала согласовать с природоохранным судом. В некоторых районах было так засушливо, что ключевой проблемой стало их водоснабжение, и их жители направляли столько запросов на распределение воды, что казалось, будто уровень Северного моря можно было понизить на целый километр, лишь перекачав воду к страдающим от жажды городам юга. Эти и тысячи других проблем испытывали конституционные «сети», соединяющие местные самоуправления со всемирными институтами, и споры, казалось, не смолкнут никогда.