– Да. Иногда я опасаюсь, что наступит мировая эпидемия. Что-то такое, что мы не сможем остановить.

– Ка! Неужели такое возможно?

– В мире много чего происходит. Популяционные всплески, резкие вымирания. По всему миру. Равновесие нарушено. Нарушаются балансы, о существовании которых даже не знали. Происходят вещи, которых мы не понимаем.

Непонимание чего-либо всегда расстраивало Сакса.

– Биомы рано или поздно найдут свое равновесие, – предположил Ниргал.

– Я не уверен, что оно вообще существует.

– Равновесие?

– Да. Может, это просто… – Он замахал руками, изображая чайку. – Периодическое равновесие, но не равновесие в целом.

– С периодическими изменениями?

– С постоянными изменениями. Многоуровневыми изменениями… иногда наступающими резкими всплесками…

– Как каскадная рекомбинация?

– Пожалуй.

– Я слышал, что математику способна по-настоящему понять только дюжина людей.

Сакс удивился.

– Не может такого быть. Во всяком случае, если говорить о математике в целом. И вообще, смотря что ты имеешь в виду под словом «понять». Вот, например, я знаю кое-что по такой-то теме. Ты можешь применить свое знание, чтобы построить модель в этой области. Но не предсказать, что будет потом. А я не знаю, как применить знание так, чтобы предположить какие-либо… реакции. Я даже не уверен, что его можно применить таким образом.

Затем он рассказал о точке зрения Влада на холоны, органические единицы, имеющие субъединицы и в то же время являющиеся субъединицами более крупных холонов, и на каждом уровне они объединялись, создавая следующий, и так в обе стороны, по принципу эмерджентности, до конца Великой цепи бытия. Влад разработал математические описания этих эмерджентностей, которых оказалось более одного типа, и у каждого типа было несколько родов свойств. Поэтому если получить достаточно информации о поведении двух последовательных уровней холона, то можно попробовать связать их математической формулой, а потом, вероятно, и найти способы их разорвать.

– Это лучший способ, какой мы можем применить для таких малых организмов, – заключил он.

На следующий день они позвонили в теплицы Ксанфа и заказали партию новых ростков и образцов нового штамма травы на основе той, что растет в Гималаях. К тому времени, как они туда прибыли, Ниргал уже вырвал в бассейне всю траву и бо́льшую часть мха. От этой работы ему становилось не по себе, но с этим ничего нельзя было поделать. А однажды, услышав, как на него закричал обеспокоенный глава семейства сурков, он сел и разрыдался. Сакс предался привычному для себя молчанию, отчего Ниргалу становилось еще хуже, потому что этим он напоминал о Саймоне и о смерти в целом. Ему нужна была Майя или кто-то, кто способен столь же легко и выразительно рассказывать о своем внутреннем мире, о душевных муках и стойкости духа. Но рядом был только Сакс, затерявшийся в своих мыслях, которые, казалось, поступали к нему на иностранном языке, личном идиолекте, с которого он сейчас не желал переводить.