Мишель плыл к поверхности, следуя за ней. Она подождала его, а потом крепко обняла – о, как она любила ощущать твердость чьего-то тела – доказательство реальности происходящего. Она сжимала его, думая: «Спасибо тебе, Мишель, ты мой чародей, и спасибо тебе, Марс, за все, что хранится в нас, пусть затопленное, пусть изолированное, но живет». Вверх, к прекрасному солнцу, к ветру, стянуть с себя костюм холодными неловкими пальцами, выйти из него, словно куколка, не обращая внимания на мужчин, охотно подчиняющихся силе женской наготы, а потом вдруг почувствовать свою обнаженность и позволить им смотреть на нее в лучах солнца. Далее секс во второй половине дня, глубокое дыхание на ветру, мурашки по телу от осознания реальности.

– Я все та же Майя, – повторяла она Мишелю, стуча зубами. Она обхватила свои груди и вытерлась полотенцем, наслаждаясь ощущением махровой ткани на влажной коже. Затем оделась, вскрикнула от холодного ветра. Лицо Мишеля излучало счастье, божественно сияло, точно на нем была маска радости, образ старого Диониса. Он громко смеялся, радуясь успеху своего плана, восторгу своей подруги и спутницы.

– Что ты видела?

– Кафе… парк… канал… А ты?

– Гору Хант… танцевальную студию… бульвар Тота… Столовую гору.

В каюте у них было ведерко со льдом и бутылкой шампанского. Он открыл его, выстрелив пробкой. Ее унесло ветром в море, где она мягко опустилась на поверхность и поплыла на голубых волнах.

Но Майя отказалась углубляться в подробности. Не захотела рассказывать больше о своем погружении. Другие рассказывали, а потом, когда наступил ее черед, все стали смотреть на нее, как хищники, жадные до ее ощущений. А она пила шампанское, тихо сидя на верхней палубе и наблюдая за волнами. Те выглядели чудно́ для Марса, крупные и грязные, внушительные. Она посмотрела на Мишеля, дав ему понять, что с ней все нормально, что он поступил правильно, позволив ей нырнуть. И больше не сказала ничего. Пусть хищники кормятся собственными впечатлениями.

Судно возвратилось в гавань Дю Мартерей, которая представляла собой небольшой бассейн в форме полумесяца, изгибающийся у подножия кратера Дю Мартерея, застроенного зданиями и заросшего зелеными насаждениями, тянущимися вверх до самого края.

Они высадились на берег и пошли в город, отужинали в столовой на краю кратера, наблюдая за закатом над водами Исиды. По уступу со свистом спускался вечерний ветер, который поддерживал высокие волны и срывал пены с их гребней, образуя белые струйки, разлетающиеся быстрыми радугами. Майя сидела рядом с Мишелем, держа руку у него то на бедре, то на плече.