– И…

– Ну, не знаю. Но мне кажется, это наводит на мысли. То есть я хочу сказать, если ты попробуешь применить модели физики в качестве аналогии к психическим состояниям и бросить их вместе, как ты обычно делаешь, то тебе, наверное, стоит подумать о каких-нибудь более новых моделях. Представь, что Майя – это протон, что у нее полуцелый спин и она живет в мире, вдвое большем нашего.

– А-а.

– И тогда все примет еще более странный оборот. В нашем мире десять измерений, Мишель. Три – макрокосмос, который мы можем воспринимать, одно – время, еще шесть – микроизмерения. Компактифицированные вокруг фундаментальных частиц таким образом, что мы можем описать их математически, но не можем вообразить. Витки и топологии. Другие геометрии, невидимые, но реальные, на предельном уровне пространства-времени. Ты подумай. Это может привести тебя к совершенно новым системам взглядов. К новому расширению ума.

– Меня не заботит мой ум. Я беспокоюсь только за Майю.

– Да, знаю.

Они смотрели сверху вниз на подсвеченную звездами воду. Над ними выгибался купол звезд, и в этой тишине их окутывал легкий бриз, а внизу бормотало море. Мир казался огромным, свободным и необузданным, темным и загадочным.

Вскоре они повернули и двинулись обратно по тропе.

– Один раз я ехал из Да Винчи в Шеффилд, но что-то случилось с дорогой, и мы на некоторое время остановились в Андерхилле. Я вышел и прогулялся по старому трейлерному парку. И начал кое-что вспоминать. Просто осматривался и вспоминал, хотя и не прикладывал особых усилий. Но память возвращалась сама собой.