– Она ничем не лучше мэра. Не вздумайте ее слу…

Но я умолкаю, потому что Брэдли хватает меня в охапку и так крепко стискивает, что я и пикнуть не могу.

– О господи, Виола! – с жаром восклицает он. – Ваш корабль не выходил на связь. Мы подумали…

– Что случилось, Виола? – спрашивает Симона. – Где твои родители?

Меня переполняют чувства, и минуту-другую я не могу выдавить из себя ни слова. Я немножко отстраняюсь от Брэдли, свет падает на его лицо, и я вижу его – по-настоящему вижу: и добрые карие глаза, и темно-коричневую кожу, как у Коринн, и короткие кудрявые волосы, уже седеющие на висках. Это он, Брэдли, мой самый любимый человек в караване, который занимался со мной математикой и рисованием; я отвожу взгляд и вижу знакомое веснушчатое лицо Симоны, убранные в хвостик рыжие волосы, крошечный шрам на подбородке… Подумать только, эти люди почти стерлись из моей памяти. Каждый божий день на этой проклятой планете я пыталась выжить и совсем забыла, что я родом из других мест: где меня любили, где люди заботились обо мне и друг о друге, где жили красивые умные женщины, женщины, как Симона, и добрые веселые мужчины, подобные Брэдли, которые всегда приходили мне на помощь и искренне хотели добра.

На глаза снова наворачиваются слезы. Вспоминать прошлое слишком больно. Такое чувство, что это было не со мной.

– Родители умерли, – наконец выдавливаю я. – Наш корабль разбился, и они умерли.

– Ох, Виола… – тихо произносит Брэдли.

– Меня нашел мальчик, – уже решительнее продолжаю я. – Храбрый и умный мальчик, который множество раз спасал меня от верной смерти. А сейчас он там, пытается остановить войну, которую развязала она!

– Ничего подобного я не делала, дитя, – говорит госпожа Койл. Напускная радость с ее лица уже исчезла.

– Не смейте так меня называть!

– Мы все пытаемся противостоять тирану, который убивал людей сотнями, а то и тысячами, который клеймил и бросал в тюрьму женщин…

– Замолчите, – низким, угрожающим голосом говорю я. – Вы чуть меня не убили и не имеете никакого права судить других!

– Что она сделала?! – выдыхает Брэдли.

– По вашей милости Уилф, славный, миролюбивый Уилф, пошел в бой и взрывает дома невинных людей!

– Виола… – пытается вставить хоть слово госпожа Койл.

– Молчите!