По улицам ходили горожане и ремесленники, слуги тащили вещи за своими господами, женщины лёгкого поведения предлагали себя, зазывалы питейных заведений орали на всю улицу, на все лады расхваливая сакэ и гейш из их трактиров. Кажется, ровным счётом ничего не изменилось со времён моего отъезда, но это только до тех пор, пока не появился отряд самураев в светло-синих с белым «зубчатым» кантом кимоно. Вокруг них мгновенно образовывалось пустое пространство, люди сторонились их, избегали даже бросать на них взгляды, разве что искоса и исподтишка. Синсэнгуми, иначе Волки Мибу — подразделение верных сёгунату Токугава самураев, созданное для «поддержания порядка» в Химэндзи, второе название его происходит от названия деревни, в которой оно, фактически, и было сформировано. Сейчас они были особенно злы на весь свет. Убийства вассалов Токугава продолжались, а они ничего не могли с этим поделать. Более того, ходили слухи, что убийца всех этих людей — один человек, за глаза прозванный народом хитокири[8] Токугава, Синсэнгуми было от чего скрипеть зубами.

Как и все я отступил к стене дома, пропуская патруль Волков Мибу, однако взгляд их предводителя — довольно молодого человека с приятным лицом, скользнул по мне. Скорее всего, его внимание привлекла моя одежда — вместо традиционного кимоно я носил одежду, принятую на материке, точнее в северо-западной его части, ещё точнее — в Страндаре, откуда я прибыл домой на торговом корабле. К тому же, волосы мои выгорели на солнце, из обычных для такамо чёрных став практически светло-каштановыми, а на поясе вместо катаны висел пехотный палаш — подарок одного друга, обретённого в моём долгом путешествии. Была ещё пара пистолей, но видеть их командир Синсэнгуми не мог, они были заткнуты за пояс сзади. Похоже, я заинтересовал его лишь как некая диковинка и удостоился не более чем нескольких мгновений.

Синсэнгуми прошли мимо и я двинулся дальше, к дому, где у нас была назначена встреча с Чоушу Ёсио. Я вошёл в этот дом, как обычно, не стучась, коротким движением отодвинув в сторону фусума[9]. Телохранитель Ёсио уронил руку на рукоять катаны, но я опередил его. Он не успел и пальцем шевельнуть, а клинок моего палаша уже касался его горла.

— Не стоит, — покачал головой я. — Будь я убийцей, подосланным сёгунатом, ты был бы уже мёртв.

— Пропусти его, Рю, — донёсся из глубины дома знакомый, не слишком изменившийся за прошедшие пять лет, голос главы клана Чоушу — Чоушу Ёсио, моего сюзерена. — Это мой человек, хоть ты и не знаешь его в лицо.

Недовольно покосившийся на меня телохранитель по имени Рю отступил в сторону и я прошёл вглубь дома. Чоушу Ёсио сидел в центральной комнате дома, наслаждаясь игрой на лютне (название этого струнного инструмента на такамо я, к своему глубочайшему стыду, позабыл). Играла ему красивая женщина в богатом кимоно, не похожая даже на очень дорогую гейшу, откуда я сделал вывод, что это — жена Ёсио. Сам он мало изменился со времён моего отъезда — всё такой же приятный человек, с благородным лицом и ухоженными волосами. Он кивнул мне, ни полувзглядом не показав удивления моим внешним видом, и сделал знак подождать, пока женщина закончит играть. Закончив, женщина молча поклонилась и покинула комнату, только тогда Чоушу Ёсио начал разговор.