— И кто же это? — спросил я.

Словно в ответ на мои слова (а, скорее всего, именно в ответ на них) из тени в углу комнаты выступил высокий человек могучего телосложения, одетый в короткое чёрное кимоно, простые штаны и сапоги из мягкой кожи. Лицо у него было какое-то отталкивающее и шрам на шее — как у висельника, освободившегося каким-то чудом от петли (такова была моя первая ассоциация) — не улучшая впечатления, равно как и неприятная полуулыбка, всё время гулявшая по его губам. Правая рука его была закована в бронзовый, судя по цвету, наруч, характерный для материковых доспехов, закрывающий его руку от плеча до кончиков пальцев.

— Кавадо Гемма, — представился он без каких-либо поклонов и прочих знаков уважения главе клана Чоушу.

— Очень милый в некоторых отношениях человек, — усмехнулся Ёсио, — хотя не стоит лишний раз поворачиваться к нему спиной.

Неприятная улыбка Кавадо Геммы стала чуть шире.

Остров Кита находился всего в нескольких милях к югу от южной оконечности острова Нодзима, где располагались Химэндзи и Мурото. Мы проделали куда больший путь по земле до порта Носеки, чтобы отплыть оттуда в Сата. Пропуска[14] — секисё-тёгата — нам были выправлены почти идеальные, в них даже значилось, что мы можем входить в Химэндзи, и никаких проблем с продвижением по стране у нас не возникло, равно как и с путешествием по морю. Мы наняли неплохой корабль, благо денег Ёсио нам выделил достаточно, я ведь всё ещё был его вассалом, не смотря ни на что.

За время путешествия я мало общался с Кавадо Геммой, однако с каждым днём он становился мне всё более неприятен. И дело тут не только в его внешности и «висельном» шраме на шее. Меня в нём раздражало всё — манера общаться и держать себя, этакая снисходительность и заносчивость, характерная для недалёких даймё — самодуров и деспотов, однако ни глупым, ни заносчивым, ни самовлюблённым он не был. Гемма был флегматичен до полной безразличности ко всему происходящему, но одновременно очень жесток, как к представителям более низких сословий — мелким горожанам и крестьянам, которым не везло попадаться ему на пути, но и самураям и слугам сёгунов. Все они пробовали его «бронзовой руки», многие после этого оставались лежать в дорожной пыли, отплёвываясь или вовсе истекая кровью.

В Сата задерживаться мы не стали, покинув город в тот же день, что и спустились с борта корабля. Тогда Гемма полностью взял инициативу в свои руки и повёл меня куда-то на север, в горы. Там, на небольшой поляне, отлично укрытой в густом лесу, обнаружилась небольшая хижина, где уже ждали.