— Я уже не нуждаюсь в доказательствах! Моё сердце подсказывает мне, что Конрад был прав. Слишком много косвенных признаков указывает на это. С каждой минутой пребывания на ковчеге у нас с тобой появлялось всё больше сомнений. Подумай сам! Только то, что мы разговариваем на одном и том же языке с жителями корабля уже подозрительно, а ведь прошло уже не меньше тысячи лет! Даже если предположить, что их язык законсервировался и остался неизменным, то тот язык, при помощи которого мы с тобой общаемся, должен был неминуемо измениться за столь долгий промежуток времени. И тут может быть только два объяснения: либо люди на Земле действительно были отправлены в глубокий сон спустя относительно короткое время после создания вируса Прометеем, и их, а значит и наш, язык не успел измениться, либо язык обитателей ковчега стал каким-то образом известен ИскИнам, и они загрузили его нам, участникам экспедиции, в мозг непосредственно перед отправкой на звездолёт. Оба варианта опровергают все наши представления о мире, в котором мы с тобой до сих пор жили или считали, что живём. Кроме того, мы, очевидно, абсолютно не подвержены воздействию микроорганизмов, распространенных на ковчеге, и, вероятно, поэтому не способны заразиться местными болезнями. Как и обитатели ковчега от нас. Все эти размышления наводят меня на неутешительные выводы, Кай… И не приближайся ко мне! Я умею пользоваться импульсатором, ведь я убила того берсерка в Цитадели, хотя мне никто не показывал, как надо обращаться с подобным оружием. Не находишь, что это довольно странно?

Произнося эту речь, она не прекращала уменьшать расстояние между ней и Силовым Барьером до тех пор, пока не остановилась у самой его границы. По выражению её глаз мне стало ясно, что на самом деле ей очень страшно, и что она при помощи слов и каких-то надуманных аргументов просто пытается побороть свой страх.

— Остановись, Линда! — всё ещё надеясь образумить её, крикнул я. — Не покидай меня!

Сердце моё сжалось от предчувствия её неминуемой гибели. Она была на волосок от смерти, и я больше не мог просто так стоять и смотреть, как Линда добровольно пытается умереть. Я ринулся к ней в безнадёжной попытке предотвратить напрасную жертву. Глаза её широко распахнулись, и грустная улыбка осветила лицо. Она бросила импульсатор на пол и, не отрывая от меня взгляда, сделала шаг назад в проход, ведущий в Недоступную Зону.

Я в ужасе остановился на полпути к Барьеру и с диким биением сердца наблюдал, как тело девушки постепенно окутывает Багровый Свет. Спустя мгновение она уже полностью оказалась в смертоносном туннеле и, отступив ещё на пару шагов в глубь него, застыла там в неподвижности. Мучительно долго проходили секунды, постепенно сложившиеся в минуты, но так ничего и не происходило. Я видел, как учащённо вздымается у неё грудь, и как лицо с каждым вздохом становится спокойнее и в то же время печальнее. Её глаза наполнились слезами, и она в порыве отчаяния обняла себя руками за плечи. Я медленно подошёл к границе Барьера и встал напротив Линды. Все мысли в моей голове улетучились, осталась лишь тупая боль. Боль от осознания правды… Мы не сводили друг с друга глаз и молчали, так как все слова были уже лишними.