— Держащий меч — это воин, но можно ли воина считать праведником? Можно, если он защитник. С другой стороны, нежелание быть жестоким справедливо, но отказ от участия в сражении — это трусость. Здесь есть противоречие, и это смущает тебя сейчас!

Помолчав, она продолжила:

— Мир есть внутри каждого из нас. Мы его сами в себе создаём, сами уничтожаем, и потому в состоянии сами себя спасти.

Глухой рокот раздался за окнами. Он шёл со стороны моря. Атау-ли быстро встал и поспешил к двери, внимательно прислушиваясь. Вслед за ним все присутствующие поспешили на улицу. Там уже толпились высыпавшие из соседних домов люди. Они здоровались с Атау-ли, Эвадой и искателями, внимательно прислушиваясь к звукам, доносящимся с моря. Над ним клубился редкий туман, уносимый порывами лёгкого ветерка. Глеб слушал, стоя на крыльце. Откуда-то из морских далей вновь раздался протяжный, низкий, утробный рёв, прокатившийся, как раскат грома. Люди вглядывались в пасмурную тёмно-зелёную дымку, застилавшую горизонт, но ничего не видели.

— Это Отец Моря. — Промолвил Атау-ли, глядя в пустоту. — Он торопит нас.

Учитель быстро попрощался и пошёл к Залу Мудрости. Навстречу искателям шла Нэсли. Приблизившись, она улыбнулась:

— Я рада видеть вас! Я должна сказать! Тот, кто Аланта, передаёт вам, что ваше обучение у Клана Воды отменяется. Эликсир Тхатар не будет действовать на вас. Ваши тела не такие, как у олунха, вы не сможете долго быть под водой, для вас это будет опасно. Теперь всё!

Нэсли улыбнулась, приложив руку к груди, и неторопливо пошла по улице, кивая по пути соплеменникам. Искатели вернулись в дом.

— Слава, тебе нужно быть сдержаннее! — Обратился к нему Глеб.

— Да Глеб! — Оправдывался Слава. — Я, как только представил, что нашего ребёнка кто-то будет оценивать… кровь в голову!

— Не кровь, Трутнёв! — Рассердилась Вика. — И не кто-то, а вожди!

Они говорили по-русски, и Лане не понимала ни слова. Она лишь догадывалась, что её мужа за что-то отчитывают, и тихо стояла рядом, прижавшись к его руке, немного испуганно следя глазами за Викой и Глебом. Увидев это, они стали говорить тише и спокойнее.

— Это их жизнь, и их дело, как ей распоряжаться! — Говорил Глеб. — А что, если правы они, а не мы?

Трутнёв виновато смотрел в пол и качал головой. Вика сдержанно спросила:

— Ты помнишь, Слава: «Ищите свой путь, у каждого он будет иной… Дорога спрятана во тьме. Во тьме вы будете пребывать всю жизнь…»? Почему ты решил, что ты видишь правильный путь, а целый народ ошибается?

— Всё! Я неправ! — Трутнёв махнул рукой.