Он был рад, что, наконец, нашёл себе занятие на ближайшее время. Через двадцать минут Пахомов закинул в багажник нейлоновый мешок с уложенной палаткой и захлопнул дверцу. Сзади раздался шум идущих по лесу людей, громкий треск сухостоя. Лёха насторожённо обернулся, поискал глазами топорик, затем вновь внимательно и насторожённо всмотрелся в зелёную стену ветвей. Шумно продравшись сквозь кусты, к лагерю вышел Глеб, за ним — радостно улыбающаяся Вика, замыкал процессию Трутнёв. Пахомчик с удивлением смотрел на своих друзей, только что покинувших лагерь, и внезапно вернувшихся обратно преобразившимися до неузнаваемости, словно из леса к лагерю вышли совершенно другие люди. Они шли к нему, загоревшие до черноты, в какой-то необычной одежде и доспехах, со странными амулетами на груди!
— Что случилось? Почему так быстро, что произошло? — Удивлённо и вместе с тем радостно заговорил Пахомов. — А это что за шмотки? Вы где такие взяли? И когда вы так загореть успели? У вас что — получилось?! А где Бэккет, почему он не с вами? Он что, где-то остался?
Пахомов развёл руками и с удивлением и лёгким возмущением смотрел на друзей.
— Что вообще случилось? Глеб! Слава! Мне кто-нибудь что-то объяснит? Вика, может, ты мне что-нибудь скажешь? Почему вы молчите, почему не отвечаете? Со мной сегодня будет кто-нибудь разговаривать?!
Глеб, улыбаясь, подошёл к Лёхе, и тот увидел в его глазах то, что потрясло его до глубины души. Пахомов переводил глаза на Славу, на Вику, и понимал, что видит то, чего не увидишь у обычных людей. В глазах своих друзей он увидел силу! Невероятную, мощную силу и любовь!
— Алани таша и, Алексей! — Глеб, сияя, крепко обнял Пахомова и прижал к себе. — Здравствуй! Ты не представляешь, как мы рады тебя видеть!
Трутнёв подхватил Лёху и, смеясь, поднял его в воздух. Вика положила Глебу руку на плечо и счастливо улыбалась.