Прижалась она к Серёге, уткнулась носиком в грудь. Когда спит, очень хорошенькая. Нет строгости в бровях, да и губы не поджимает. Ресницы большие, длинные, а ещё, конопушки у неё на носу. Почему раньше я их не замечал?

— Что, нравится кханкхая? — Поравнявшись со мною спросил Скуластый. Уходил он купаться, вернулся и не с пустыми руками. Притащил распотрошённую, большую рыбину и приличную охапку речной травы. С рыбой всё понятно, но вот трава зачем? Вон её сколько у костра лежит, пропадает.

— Ого, какая. — Прикрыл спящих, рассматриваю добычу. Голова у рыбы плоская, огромный рот, чешуи вообще нет.

— Это ещё маленький. Я в этом месте вдвое больше штртапа ловил. — Похвастался крукль. — В траву обернём, поверх углей целиком уложим. Рыба быстро жарится. Жирок стечёт, запах пойдёт отменный. Вкуснотища.

— А ужин-то у нас с разносолами. — Заметил я и подмигнул круклю. Не такой он и страшный этот Бмхарт. Имя конечно ужасное, да и он далеко не красавец.

— Спят? — Спросил Скуластый.

— Ага, спят. Карлуха ворочался, остальные дрыхнут. Что-то не действует на них аромат.

— Ничего скоро проснутся. — Заверил людоед.

— Небо темнеет. — Встревожился я. — Вечереет. Далеко до города, успеем до темноты?

— Успеем. — Пообещал крукль и напрягся. Повёл головой из стороны в сторону, крадучись пошёл к кустам, что растут на склоне. Внизу огромные камни, шумит река.

— Ты чего? — Волнение Скуластого передалось и мне. Подошёл ближе, встал рядом, заглянул за куст. Трава, мох, вдалеке камыш. Река бежит по порогам, скатывается, падает, поднимаются брызги. Гремит от реки, грохочет.

— Вон там. — Скуластый указал пальцем. — Видишь, чёрное пятно.

— Нет. Не вижу. — Гляжу в указанном направлении, камни в молочной дымке, вода и больше ничего.

— Там, укхтун охотится. Плохи наши дела. Укхтун, чкхныхтов как букашек давит рвёт на части. Как бы нас не унюхал, уходить нужно.

— Пошли наших растормошим.

— Не выйдет. — Скуластый вернулся к костру, поднял плеть. — Отойди. — Приказал крукль. Я отошёл, а он взмахнул, и одним ударом срезал верхушку раскидистого куста. Перехватил хвост-плеть в другую руку и срубил толстые ветки почти у корней. Свалился куст, упал, скатился к камням по склону. Теперь река как на ладони.

— Почему не выйдет? — Взял тесак помогаю людоеду воевать с кустами. Секирой конечно быстрей, плечи болят, уже махал, хватит.

— Пока сами не проснутся, нам их не поднять. Нужно очистить склон. Укхтун перед тем как напасть, прячется. Не выходит на открытое место.

— Расчистим и что потом? — Стало мне как-то не по себе. С одной стороны, зубастая стая, с другой какой-то укхтун, а мы посредине.