— И что, этот придурок сразу рванул к королю?

— Угу. Андроныч же не привык, чтобы ему в горло ножом тыкали, а ты его унизил. Ну а так он донес на тебя, и, вроде как, свою задницу прикрыл. Король его, конечно, по головке не погладит за старые грехи, но глаза закрыть может на такие мелочи, ради информации об особо опасном преступнике.

— Но это значит, что Берия тоже под суд попадает? Его же сразу тряхнуть должны были, когда узнали что я дурачок, и никак не могу быть бароном!

— Уже тряхнули. Иначе бы никто не узнал о таджикских монахах, что могут легко и непринужденно перемещаться по всему миру.

Во дела! Выходит там у них полный кавардак твориться? Двадцать тысяч за голову, это тебе не хухры-мухры.

Блин! А как они объясняют, что я жил с младенчества на Зеленом острове, и одновременно учился в Таджикистане? Это в какой период времени своей жизни я бы успел тайное искусство освоить? Они что, все в кучу собрали, и правду и ложь?

У меня похолодело в груди. Это же они так и Иннокентия подтянуть могут! Он ведь больше всех со мной общался.

— С ним все в порядке, он в безопасности. Ты плюсы давай от этой информации ищи.

— А чего их искать? О Проныре здесь ни слова, а значит никто, кроме братьев, до сих пор не знает, что я умею не только далеко прыгать, но и менять внешность, а еще воскресать.

— Сообразительный, однако. Иди уже, тебя нищие заждались.

Уже через час меня доставили к Безликому, и здесь меня ждал очередной сюрприз. В его покоях, преспокойненько обедали… Парамон и Иннокентий.

— Здравствуй, Проныра. — хохотнул Константин.

— А это кто? — произнес неуверенно печатник.