Приплыли! Паника на переправе через Стикс

На переправе через реку мы застали панику. Народ ломился через мост, давя друг друга. Довольно неплохие укрепления предмостного плацдарма были брошены. Крики, стрельба, вой снарядов и взрывы. Эх-хе-хе! Опять то же самое. Ну почему люди не хотят жить головой, почему их судьбу решают их задницы?

– Стреляй! – приказал я докторше. А кому ещё? Громозека за управлением этой заокеанской колымаги, в бронерубке только мы вдвоём.

– Куда? – не поняла она сначала, а потом дошло: – Нет! Не заставляй меня!

– По паникёрам и предателям – огонь!

Крупнокалиберный американский пулемёт протянул струю огня от нашего бэтээра к давке на мосту, сметая тела людей в реку, разрывая их на части.

– Я вас, блядей! – орал я так, как ещё никогда не приходилось. – Всех тут положу! Паникёры сыкливые! Предатели позорные! Изменники подлые!

Я залез на крышу отделения управления, встал в полный рост. А стрелок пулемёта в голос ревела, потом бросила пулемёт, метнулась куда-то в угол, забилась там мышкой. Тяжело тебе? А мне, думаешь, легко? Это я, а не ты, я их расстрелял. Я. И от этого в груди стал расти вакуум. Но иначе никак! Эмпирическим путём установлено – иначе не работает. Этих, обезумевших от ужаса, превратившихся в скот по-другому не остановить. Не вернуть им способность мыслить. Только расстрел части паникёров прочищает мозги, возвращает им возможность думать. Не я это придумал. И не хочу этого делать, но как иначе?

А у них была возможность избежать подобной судьбы и избавить меня от этого бремени – сохранить рассудок и честь, встретить врага лицом, а не спиной.

– Стоять! Назад, сукины дети! В окопы, мрази! Зачинщиков ко мне! Быстро! – продолжал я орать.

Толпа отхлынула от моста. Твою дивизию, опять сработало! Ну почему их надо стрелять, чтобы они стали людьми, а не скотом безмозглым?

В толпе началось какое-то броуновское движение, из неё стали выталкивать ко мне совсем уж мерзостных субъектов.

– Арестовать! – орал я. – К обрыву их! Сформировать расстрельную команду!

Толпа их била, волокла к берегу, ставила в ряд. Грянул залп. Поставили ещё ряд, ещё раз грохнули.

– А теперь – в окопы! Вы понимаете, что вы натворили? Это же измена Родине, понимаете? Измена! Родине! Я надеюсь, сегодняшнего урока вам хватит, и в следующий раз вы сами разберётесь с паникёрами и падлами изменниками. Давай, мужики, занимайте окопы! Немец бит нами сегодня, но не добит! По местам!

Толпа стала таять в темноте. Я сполз по броне на горячий капот бэтээра. Руки Громозеки подхватили. Как ребёнка, он отнёс меня в броненутро ленд-лизовского аппарата.