– Наглы?

– А кто?

– Да, Гитлеру, при всём желании, не хватит мощёнки сдвинуть «диван» с места. Только этим вечным интриганам с острова это по силам. Турки их рабы. На сколько хватит запасов?

– Что там было, запасов этих?

– Всё так плохо?

– Плохо. Но не смертельно. Турция взбеленилась не вдруг. И наша разведка свой хлеб с маслом не зазря ест. Оборудование с нефтепромыслов едет в Сибирь. Эвакуация населения и народного хозяйства проведена планово и почти полностью. Так что пободаемся. Нам с турками не впервой воевать.

– А что это наглы так в открытую гадят?

– О тебе слухи не получилось скрыть. Протекло. В открытую они ещё не присоединились к Гитлеру, ждут наших предложений. Но вполне могут. А где Англия – там и САСШ. И прочие колонии. Одним словом – даже если бы ты погиб, – это не предотвратило бы войны со всем миром. А вот ты живой – ещё можно поиграть. И как поиграть!

– Говорили мне умные люди – Большая Игра – это больно. И это правда. Как будете меня «играть»? Что решили? Сдать меня им в аренду? Или продать?

– Ёжнулся? Врагов укреплять? Как говорят твои: «Щаз!» Но поиграть можно!

Я тяжко вздыхаю – все их игры по мне мясорубкой проходят, а Кельш горестно усмехнулся:

– Теперь расклад ты знаешь. Я от тебя почти ничего не скрываю. Ты знаешь, каким ты стал! Даже не верится, что год назад я стал курировать простого парня…

– Коль, оставь лирику.

– И я о том! Представь, идём по твоему следу, а ты как заяц, с дивизии в дивизию, с армии в армию, с фронта на фронт. И мы ещё не уверены, что даже имя джедая Оби Вана Кеноби гарантия. Чего только на Руси нет! Любая случайность возможна! Любое невероятное совпадение. Сколько мы проверили Прониных, Сароновых, Суроновых, Фёдоров Сумкиных! Был даже Лука Сковородка. Но с танком ты угадал! Как услышал, сразу понял – ты!

– Опять этот танк!

Ржём.

– Сейчас смешно. А когда нашли, где именно ты сражаешься, пока добрались до места, в штабе дивизии слышим: «Боец Кенобев! Все мертвы. И я мёртв. Умерли, но не сдались! Хорони нас, крыса тыловая! Хорони ребят! Дай огня!» Каково мне было слышать? Послал осназ – нашли гору битого кирпича.

– А кто же меня вытащил? – удивился я. Ни секунды не верил, что Маугли. После эксперимента Пяткина с моим телом во мне даже в тощем, как велосипед, было сто кэгэ. При норме, при таком образе жизни и такой кормёжке – семьдесят – семьдесят пять должно быть во мне, но никак не центнер. Зато кости пулю держат. Спинной мозг бы ещё держал бы! И глаза!

– Некто Киркин. Из разведбата дивизии. Был в самоволке, вернулся, забрал своих разведчиков и увёл. За это на «губу». Случайно узнал эту историю. Как только узнал, что ты жив – тут. И как тебе удаётся так сыпать крылатыми фразочками? Все кругом используют, явно же твои, речевые обороты. К чему я? А, так я и узнал про самовольство разведчиков. Вот это твоё: «Хорони нас, крыса тыловая, дай огня!» – из уст в уста по всему фронту. С подробностями. Все говорили, что погиб. И только в одном месте услышал: «Киркин вытащил».