— Она совершенно непристойная, месье, — уточнил Лоррен, — о том, как северные разбойники-викинги совокупляются с морскими тварями.

— И каковы же будут ощущения? Холодно, да и придется вымазаться в слизи? — Месье преувеличенно содрогнулся. — Я бы предпочел… Но, мой милый, ты знаешь, что я предпочитаю.

— В этой истории повествовалось не о совокуплениях с морскими тварями, а об убийствах, насилии и предательстве.

— Разумеется, месье де Кретьен, вы совершенно правы, — поддакнул Лоррен и продолжал, обращаясь к Мари-Жозеф: — Рассказ тем более возбуждает, что исходит из ваших прелестных уст. Подумать только, варвары, насилующие горгулий…

— Сударь! — Щеки мадам де Ментенон покрылись румянцем негодования, став единственным ярким пятном в ее облике. — Вы забываете, в чьем присутствии находитесь!

Любопытство на лице его святейшества сменилось выражением оскорбленной добродетели.

— Мадемуазель де ла Круа, — промолвил король, — вы можете учить морскую тварь фокусам, если это доставляет вам удовольствие, но не тешьте себя иллюзиями, будто имеете дело с человеком. Ваша мать никогда бы не стала выдумывать столь отвратительные истории.

Воцарилось молчание. Месье перестал ухмыляться.

— Ваше величество…

И тут ее перебил Лоррен:

— Она полагает, что ваше величество намерены стать каннибалом.

— И выбирайте выражения!

— Я никогда не утверждала ничего подобного, сир! — в ужасе воскликнула Мари-Жозеф. Она хотела лишь защитить его величество от подобных обвинений. — Никогда!

— Простите мою сестру, — вставил Ив. — Это говорит ее болезнь, она еще не поправилась…

Однако Мари-Жозеф продолжала с настойчивостью, подогреваемой лихорадкой:

— Пожалуйста, ваше величество, пощадите ее! Она — женщина, наделенная душой, как вы и я. Убив ее, вы совершите смертный грех.

— Я готов выслушать мнение о смертном грехе его святейшества, — сказал король, — я даже готов выслушать взгляды на смертный грех вашего брата. Но меня едва ли заинтересует ваше мнение.

— Вы называете его величество убийцей? — прошелестел, точно шелк, голос Лоррена.

— Зарезать тварь не означает совершить убийство или нарушить заповедь Господню. Господь дозволил человеку владычествовать над рыбами, птицами и скотом по своему усмотрению. Вам не стоит утруждать свой ум философией морали, мадемуазель де ла Круа. Это слишком утомительно для женщин. — Он пренебрежительно махнул рукой. — Можете баловаться натурфилософией, а еще лучше — займитесь кулинарией!

— Но натурфилософия доказала, что русалка — разумная женщина! — крикнула Мари-Жозеф.