— Эй! Губы прочь от ширинки!

Удар коленом куда-то в лицо остудил кретина, отправив того думать о вечном на полу.

Но тут на меня налетают сразу трое, а мылом отоварить я успеваю только одного. И сам ловлю скулой удар кулака, а сразу за ним и удар ногой по бедру. Признаю, атака была столь ошеломляющей, что я едва не свалился на пол. Следующий замах мочалкой удачно прилетел по голове одному из противников, брызнула кровь, попал углом прямо в висок. Бил я наотмашь, не целясь. Но узел на мочалке развязался, мыло улетело в неведомые дали.

Оставшейся в руках мочалкой отоварил по лицу второго противника. Не больно, но обидно. А вот последовавший за этим пинок ногой в живот он пропустил, отлетев назад и сбив пару своих собратьев.

Я сделал ещё шаг назад. Всё, душевая кабинка. Каменные стены, размеры — метр на полтора. Настенная рукопись, содержащая попытки юных поэтов заключить в художественную форму то дерьмо, которое булькает у них в голове. Тупик. Но здесь меня могу атаковать только спереди и только двое. Я вскинул кулаки, готовый драться.

«А могут и все вместе» — мысленно констатировал я, когда противники навалились всем стадом, толкая друг друга...

Толкнув деревянный поднос по решётке очереди в столовой, я взглянул на медную крышку кастрюли. С неё на меня смотрело размытое и нечёткое, но всё же моё отражение. Губа рассечена, на левой скуле налился синяк, пара царапин на лбу. Нос защитил — это хорошо. А вот нескольких зубов уже недосчитался. Хотя, говорят, хороший лекарь может вырастить новые. И это не считая синяков и ссадин на теле.

В первый же день, как я сюда попал, ко мне подошёл парень лет шестнадцати, назвался Заком. С чувством осознания собственной важности он сплюнул на пол и сообщил, что он знает Гошу Корня. Тот передавал привет и предупреждение. Ещё до того, как я появился здесь, в корпусе предварительного содержания, обо мне знали. И моя персона уже имела два ценника. Один, поскромнее, за то, чтобы я остался жив. Второй, более притягательный, за то, чтобы я умер в течение двух недель.

Сосед по маленькой душной камере напал на меня в первый же вечер. Попытался накинуть на шею полотенце, использовав его, как петлю. Я его не убил. Затолкал в угол за унитазом и пинал, пока не набежали тюремщики.

Всю ночь слушал фантазии соседей по блоку на тему моей скорой кончины. Были достаточно оригинальные предложения, некоторые даже потрудился запомнить.