— Ага, типа так. Потом ты не сделаешь уже ни хрена.

После обеда выгнали на прогулку. На меня косились, злые глаза сверлили спину. Меня хотят убить. Эти пацаны, которые обо мне вообще ничего не знают, хотят убить меня из-за награды. Они даже эти деньги потратить не смогут, но всё равно хотят получить.

И я уже знал, что сегодня снова буду драться. А тело всё ещё ноет после утреннего мордобоя.

Вечером в моей камере никого не было. Сокамерника забрали куда-то. За его судьбу я не волновался, просто констатировал факт. Сегодня за мной придут.

Одеяло из тонкого жёсткого материала складываю три раза, получая плотную полосу, которую обматываю вокруг торса. Простыней завязываю. Немного сковывает движения, но зато не проткнуть заточкой, да и удары в торс будут не такими болезненными. Простыню соседа рву на части. Обматываю и завязываю на бёдрах, там крупные сосуды, если проткнут — быстро истеку кровью. Сделал узкую повязку, обмотал голову. Есть маленький шанс, что при ударе в висок не пробьют черепушку. Кровати — сколоченные из досок лежанки. Вместо гвоздей — деревянные шканты. Посмотрел на унитаз. Чугунный, намертво вмурован в стену. Что-то с оружием вообще грустно.

Скомкал второе одеяло и затолкал его в унитаз, блокировав сток. Что хорошо в местных унитазах — вода неограничена. Начал проверять доски, из которых сложена кровать. Искал самые слабые и готовые к тому, чтобы их легко было выломать. Обмотал кулаки полотенцами. В бою в душе я не сбил кулаки и вообще не повредил ладоней, и не собирался пренебрегать этим сейчас. Отломал от самой хрупкой доски щепку, сел в дальний угол и закрыл глаза. Рукой закрыл, чтобы наверняка. Зак успел мне рассказать об основных развлечениях, что в ходу у местных, и я уже знал, чего ожидать. Надзиратели немного подыграют этим отбросам, а мне лишь нужно пережить несколько минут. Несколько очень долгих минут.

Свет в блоке погас.

Я вскочил, тут же нажав на спуск унитаза и заблокировав его деревяшкой. Глаза, успевшие привыкнуть к темноте, позволяли что-то видеть и неплохо ориентироваться, но это преимущество на считаные секунды — не так уж здесь стало темно.

Выскочил из камеры и тут же завернул в соседнюю, с ходу налетая на её обитателя ударом колена в грудь. Валимся на пол, он на спину, я сверху. Тут же кладу ему на лицо левую руку, а правой со всей силы бью в шею. Уже на пятом ударе тело подо мной лишь кряхтит, почти не сопротивляясь. Наверняка не сдохнет, но на сегодня уже недееспособен.

— Эй! Като! Мы идём за тобой! — раздаётся крик.