Первый охранник умер. Второй, что стоял рядом, среагировал моментально и направил ладони на группу людей. Земля вокруг одного из них задрожала, и каменные шипы моментально раздробили ему ногу, пах и живот. Свиток в его кармане вспыхнул и исчез — признак скорой смерти.

Товарищи обошли его стороной, выставили барьеры и подпустили магов дальнего боя на передние позиции.

Перестрелка заклинанием продлилась недолго. Охранников самих по себе было мало, тогда как все военные и жандармы были задействованы возле Школы.

Минута, пять, семь… десять.

Десять минут террористы убивали выходящих охранников. Всего вышло семнадцать жертв — двенадцать со стороны больницы, и пять со стороны культистов.

Медперсонал кричал. Пациенты, с ужасом выглядывающие из окон, не понимали, что им делать. Всё, что оставалось беспомощным жителям — молиться, чтобы их не убили, как убивают охранников.

Некоторым отрезали голову, некоторым вспороли внутренности… кого-то растворяли и сжигали заживо, а кого-то сожрало призванное существо. Слышались крики, шипение и треск костей. Чувствовалась кровь и жжённая плоть.

Культистам было плевать. Они в шаге от цели. Даже магия судьбы Кайруса их не остановит, ибо на их стороне также есть маг судьбы, способный скрывать группу людей от подобной себе магии. Кайрус просто неспособен на них повлиять. Полчаса — таков лимит того волшебника, что считался величайшим из ныне живущих магов судьбы.

У культистов осталось десять минут. Всего каких-то десять минут, чтобы добраться до Короля Проклятий!

Осталось убить ещё два человека. Только двоих, и путь будет свободен!

Культисты решились рискнуть. Два человека — не то, что их остановит. Даже если погибнет половина, вторая сумеет добраться. Им уже плевать — главное успеть. Они не ожидали, что охранники дадут такой отпор.

Джон, перехватив магический жезл, использовал заклинание ветряной брони, ускорил себя потоками воздуха и сорвался в бег.

Он отбивает вражеское заклинание и направляет жезл на врага. По его телу протекает энергия ветра. Концентрируется. Целится. Его взгляд приковывается к своей будущей жертве — молодому пареньку, в чьих глазах не было ничего кроме ужаса. Даже отсюда было видно, что он плакал. Он ревел во время сражения, не понимая, как всё могло так обернуться. Он не хотел умирать. Не хотел, но продолжал сражаться.

Смерть — это ужасно. Но ещё ужаснее жизнь, где ты даже не попытался спасти сотню невинных людей — так он считал.

Потому он держал посох в дрожащих руках, чувствовал бегущие по щекам слёзы и продолжал сражаться. Он понимал, что сегодня умрёт — в свои восемнадцать лет.